Константин Трунин - Архив сочинений – 2017. Часть III

Не стоит загадывать заранее. Рыбаки не думают об ожидающем их улове. Есть у них такая примета. А кто поступает наоборот, размышляя и предваряя промысел думами, того тоже ожидает удачный выход в море, как к тому не относись другие рыбаки. Норд-ост ли, либо нечто иное… Какие могут быть преграды, когда полагается всегда рассчитывать на удачу, иначе зачем вообще выходить на ловлю?

Снова тишина. Одиссей покинул сии места, ежели когда-нибудь к ним приплывал. Ушли и Листригоны, ежели смели тут некогда жить. Их сменили Листригоны нынешние – борцы со стихией и постоянные обитатели в пределах между уходящей до горизонта поверхностью моря и берегом, куда редко приходится сходить, дабы встретиться взглядом с семьёй и отдохнуть, готовясь встретить рассвет в раскачивающейся на волнах рыбацкой лодке.

Когда наступит время забыть обо всём, нужно обо всём забыть. Как? Уподобиться Листригонам! Всякий человек является великаном, коли посмеет мыслить о себе более того, чего он может достичь в действительности. Не на берегу, но на море такое становится возможным. Уже нет земли под ногами, и нет опоры, и нет защиты, а есть угроза, и это пьянит, и уже поэтому хочется жить ещё сильнее.

16.10.2017 ( http://trounin.ru/kuprin11 )

«Яме» дан ход, получены отрицательные отклики. Куприн испытывает давление масс, резко его осуждавших за откровенность. Настроение Александра должно было упасть, а творческая активность снижена. Поэтому «Яма» отправилась в долгий ящик, уступив место прочим размышлениям. Почему бы не отвлечь внимание читателя жизнеописанием подобия Щелкунчика в рассказе «Бедный принц»? Но как же низко предаваться подобным сказаниям, осознавая необходимость говорить правду о жизни, излишне не поддаваясь фантазиям и не скрывать действительно происходящее.

Неужели всё так плохо обстоит с публичными домами в России? Да и проституток почему нельзя считать за людей? Чем они хуже? Понятно, делаемая ими работа – специфический труд, обязанный вызывать нарекание. Однако, если они не падшие создания, тогда разве допустимо относиться к ним категорично? Необязательно им постоянно находиться в публичных домах, позволительно снимать комнату в доме, как то предложил понять читателю Куприн в рассказе «По-семейному». Никакого отторжения, все обитатели спокойны и довольны происходящим. Соседствующая с ними проститутка не вызывает нареканий. Чем не повод после такого сюжета продолжить работу над «Ямой»?

А вот рассказ «Леночка». Старый человек путешествует, он встречает равную ему по годам женщину, почти узнавая её. Кто она? Нельзя того установить, но они точно были раньше знакомы. Куприн к тому и склонял читателя, чтобы он понял, как быстро проходит жизнь, наполняя сознание множеством моментов, не позволяя забыть самые волнительные из них. Нет, встреченная человеком женщина не придерживалась лёгкого поведения, но была молода и оказывалась не прочь совершать безумства, в том числе и любовные. Жизнь не щадит молодых, заставляя принимать не те решения, которые на самом деле необходимы. Как удивительно, спустя годы, находить приятное в беседе с тем, кого прежде ненавидел или просто не переносил на дух.

Людям присуще двоемыслие, если смотреть на представления о происходящем вчера и сегодня. Когда-то иное, ныне воспринимается иначе, так было и будет. Человеку не дано справиться со свойственной ему изменчивостью. Взрослея, каждый начинает под другим углом воспринимать прежнее. Допустим, «Попрыгунья стрекоза» из басни Крылова первоначально не вызывает того набора дум, обязанных появиться после. Сперва концентрация внимания касается происходящего, тогда как позже человеку не хватает рамок произведения, и он начинает искать, относительно чего это можно применить в обыденности.

Мысли Куприна на счёт басни оказываются уникальными. Александр осознал это, когда увидел уровень восприятия текста людьми. Оказывается, в России существует два слоя людей: один – необразованный и беззаботный, второй – его противоположность. Получается, первый смеётся над басней, принимая её за шутку, а другой – размышляет над ситуацией, почему он понимает суть происходящего вокруг стрекозы, тогда как лишённый образования на то не способен. Конечно, предполагать такое возможно, как и развивать подобное соображение дальше, только не притянуто ли будет за уши?

Ещё два рассказа написаны в 1910 году: «Искушение» и «В клетке зверя». Об удавах предлагается не говорить.