Ray Garraty - Коронавирус - в будущее без капитализма

По меткому выражению Александра Маркина, эпидемия стала этакой влажной мечтой правых и медиа. Наиболее интересно здесь положение самого вируса, исчезающего посредника (термин Фредрика Джеймисона) – вымышленной угрозы, которая дала повод отказаться от всех сдерживающих механизмов, существующих в неолиберальной системе. Если раньше правых и либералов правого уклона еще сдерживали какие-то приличия, опасения о протестах и падении популярности, то коронавирус дал повод к введению чрезвычайного положения, где работает только правило «Каждый за себя». При этом угроза самого вируса минимальна: он мало чем отличается от обычной заразы. Коронавирус стал внешним выражением врага, каким в нацистской Германии была фигура еврея, а в СССР – враг народа, контрреволюционер.

Получив зеленый свет, от всех сдерживающих элементов отказались как власти, так и сама буржуазная прослойка населения. Больше всего новостей о вирусе пока из Европы именно потому, что ее консервативное население получило индульгенцию на выражение своих потаенных фантазий и мечтаний, того, что было в головах, но не могло воплотиться из-за сдерживающих элементов. Офисный салариат получил возможность работать из дома, освободившись от последнего оплота социализации – офиса. Пожилое население может пользоваться супермаркетами и курьерами, эксплуатируя самую уязвимую и незащищенную прослойку населению. Отдельные нации стали козлами отпущениями, а в целом эпидемия вызвала огромную волну ксенофобии. Американцы стали ненавидеть европейцев, греки итальянцев, итальянцы китайцев и т. д. Чем больше заболевших находили в какой-то стране, тем больше стереотипов шло в ход. Чем меньше заболевших находили, тем больше других стереотипов шло в ход («Они слишком безалаберные/тупые/грязные, чтобы даже учитывать больных и выявлять случаи заболевания!»).

Буржуазия реализовала свою мечту о непрекращающемся потреблении. Оставшись дома, можно заказывать в разы большее количество товаров. Ценность стали иметь даже те товары, которые раньше не имели какой-то ауры. Теперь такую ауру получили туалетная бумага, тушенка и макароны. Правые с уклоном в антиинтеллектуализм наконец-то смогли отменить школы, детские сады, выставки, лекции в университетах, спектакли и концерты. Эта надстройка и так считалась лишней, а теперь появился повод от нее избавиться. Когда эпидемия схлынет, у правых будет хороший аргумент и вовсе не возвращать культуру и образование: выжили без них, не умерли – и дальше проживем.

Мутировал даже антитрампизм американцев. Если ранее мечтой Трампа было выстроить стену вокруг США, чтобы уберечь страну от мигрантов, то теперь появилась официальная причина это сделать. Более того, эти планы реализовались с неожиданным твистом. Противники Трампа, ранее протестовавшие против границ, теперь требуют этих границ! Если ранее американцы не хотели, чтобы Трамп вообще ими правил, то теперь они возмущены, что он правит ими недостаточно эффективно. Он должен взять страну в ежовые рукавицы, а он говорит, что паника преувеличена. Все слои населения в США слились в едином экстазе: сделай что-нибудь, президент Трамп! Индивидуализм, вера в свои силы, соревновательность и прочие черты, которыми американцы привыкли хвалиться, внезапно в панике ушли. Нация превратилась в ревущих младенцев.

Сам Трамп оказался меж двух огней. Если он возьмет бразды правления в свои руки, его назовут диктатором, что даст повод потом сказать: «Мы знали с самого начала, что он диктатор!» Если же Трамп даст американцам полную волю и возможность решать самим свои проблемы, как требуют принципы индивидуализма, это даст повод сказать, что Трамп неэффективный президент.

Вместо единения мы получили еще большую атомизацию, отягощенную массовыми депортациями и карантинными зонами. Открывшийся из-за эпидемии утопический зазор оказался немедленно заполнен «правым веществом». Вместо солидарности – каждый сам за себя и выживает сильнейший.

А где же левые, которые должны были воспользоваться моментом и обрушить капитализм? Ищите их в супермаркетах у полок с пастой и туалетной бумагой.

Подробнее «левая» позиция раскрывается в третьей части, а утопический потенциал пандемии – в противовес атаке справа – в заключительной части книги.

Москва коронавирусу не верит

Когда в Москве начались перебои с продуктами, регионы смотрели на это с недоумением. У них-то гречка, макароны и туалетная бумага были не только в наличии, но даже в переизбытке. Их просто никто не брал. Никакой паники не было, никто не схватил в охапку всю семью, чтобы затарить две-три тележки. Начали даже ходить слухи, что скоро москвичи будут ездить в провинцию закупаться впрок. Москва же с ее комфортом и обширным ассортиментом вдруг осталась без важного продовольствия (естественно, что важно оно только для определенной прослойки населения). Вспоминается анекдот о советской централизованной распределительной системе. Все продукты свозятся в центр – Москву, а из нее уже жители регионов развозят купленные там товары по домам. Теперь же получается наоборот – москвичи едут в регионы.

Читать дальше