Андрей Борцов - Агент влияния Аватар, или Эссе о предательстве, суггестии, ученых, Родине, любви и близости к природе

Вовсе не обязательно, что имярек до фильма думал нечто одно, а после — строго противоположное. Это как раз маловероятно. Основное воздействие идет на тех, кто собственной этики не имеет, руководствуется общепринятой моралью. Вот ее-то фильм и меняет. Потихоньку, исподволь, но «предавать можно» внушается (в частности).

Сколько народу вопило «нет никакого предательства!» в ситуации, когда одно однозначно есть? Деформация восприятия налицо. Причем, судя по их объяснениям, — именно что бессознательная психологическая защита.

« Хотя момент отчасти интересный — мир аборигенов изображен Утопией, а со стороны людей показаны довольно странные фрики. Но неприязнь возникает к типажу, а не ко всему роду человеческому — в этом легко убедиться. Равно как и приязнь тоже возникает к определенному типажу или образу. … Спросите этих людей — они все человечество ненавидят или только конкретных отрицательных кинематографических персонажей? Если люди не потеряли окончательно связь с адекватным миром, разница между жизненным опытом и экранным должна всплыть сразу. Если потеряли, то статьи для них писать уже бесполезно. Так о чем все-таки речь? »

Именно о суггестии. Все верно: если спросить, то «мы за на’ви против людей ваще» ответит мало кто, да и то из дебильного пафоса — мол, вот такой я мизантоп. Но в том-то и дело, что умелая расстановка эмоциональных акцентов в фильме у многих приводит к тому, что они попускают предательство. Суть не в «человечество такое мерзкое» (в фильме есть персонажи, положительно оцениваемые на любой «вкус»), а именно в «предавать можно, надо только назначить своих “плохими”, а чужих — “хорошими”».

« Конвенция в психологии — вещь спорная. Чуть ли не каждый автор, не говоря уже о школе, дает свою трактовку наблюдаемому. И всех их объединяет умозрительность сделанных ими трактовок. Например, Берн и его транзакции — играют-то люди вполне сознательно, т.к. у них выстаивается такая манера общения, исходя из склонности, комфорта и личностных особенностей, их никто не принуждает к такой роли — они выбирают ее, т.к. она им подходит, это выработанная манера поведения. Правильно ли считать ее неосознанной только потому, что они не делают детальных интерпретаций, как сделал это Берн, и потому что не задумываются об альтернативной манере? Я думаю, что нет ».

Очень хороший пример на тему возможных непоняток.

Во-первых, «где он [психологический механизм] выявлен, где следствия, каков механизм и каковы условиях его срабатывания, чтобы утверждать это?» можно отнести и к трансзакционному анализу Берна. Даже с большим основанием — если тезис «при бессознательном восприятии нейроны работают так, а при сознательном сяк» можно с натяжкой счесть научной гипотезой, то разговор о том, что-де в мозгу существуют отдельные нейрофизиологические структуры для «взрослого», «ребенка» и «родителя» явно отдает фричеством.

Если нечто глупо, но работает — значит, это не глупо ©

Трансзакции Берна очень хорошо объясняют то, для чего они предназначены — в этом каждый легко убедится сам, прочитав пару книг. А концепция суггестии очень хорошо объясняет феномены такого типа, как разбираемые в этой работе.

Во-вторых, наглядно видно, как не-психологи порой странно понимают категорию бессознательного (впрочем, и некоторые психологи тоже). Да, «они выбирают ее [роль], т.к. она им подходит, это выработанная манера поведения» — но это же не значит, что они выбирают ее сознательно! Суть-то не в детальных интерпретациях, а именно в выборе роли. Мало кто специально решает «а стану-ка я Жертвой, Нуждающейся в Сочувствии», или там «Строгой Мамочкой». Роль «подбирается» бессознательно, по бессознательным желаниям, которые сознательно могут и отрицаться. «У моего Эддички обнаружили эдипов комплекс. Эдипов-шмедипов… Лишь бы мамочку любил!».

В качестве дополнительной иллюстрации см. сайт Артемия Котова: http://www.harpia.ru/

Там не строго про суггестию, но по близкой теме: «речевое воздействие и эмоциональное речевое поведение могут быть описаны как строгие процессы и зафиксированы с помощью процедур лингвистической модели. Для этого лингвистическая модель должна быть дополнена компонентом когнитивной обработки (для моделирования выводов и рассуждений) и компонентом для "эмоциональной" обработки смыслов. Такая расширенная лингвистическая модель, с одной стороны, сможет обрабатывать тексты, ориентированные на воздействие, и отвечать на воздействие переключением своего «эмоционального» состояния. С другой стороны, такая модель сможет сама синтезировать тексты, характерные для некоторых эмоциональных состояний».