Андрей Борцов - Агент влияния Аватар, или Эссе о предательстве, суггестии, ученых, Родине, любви и близости к природе

Трилогия «Матрицы» стала первым культовым фильмом нового тысячелетия. Культовым в буквальном смысле слова: есть несколько англоязычных сайтов, под тем или иным названием и в той или иной мифологической упаковке предлагающих своим посетителям стать адептами религии Матрицы, точнее, религии тотального от нее освобождения. Сюжет фильма, особенно первой ее части, стал предметом обсуждения центровых философов современности, таких как Славой Жижек и Жан Бодрийяр.

Хотя «Матрице» посвящены сотни статей и даже книг, изучена она, тем не менее, еще не основательно — и в первую очередь две последние части картины, в России известные под названиями «Матрица: перезагрузка» и «Матрица: революция».

Этот фильм волею судеб стал на рубеже веков и тысячелетий практически единственным (во всяком случае, единственным популярным) символом пробуждавшегося антиглобалистского движения. Едва ли успех первой «Матрицы» был бы столь оглушительным, если бы герои картины не вызывали бы столь очевидных ассоциаций с левым движением во всем мире, выступившим — на первом этапе довольно солидарно — против империализма и гегемонии одной известной державы, опутавшей человечество паутиной «сетевой культуры».

Интересно, что именно с политической точки зрения две последние «Матрицы» практически никогда и никем всерьез не рассматривались. А зря. Если мы примем за гипотезу, что фильм братьев Вачовски кроме религиозно-мистических сюжетов затрагивает в том числе и аспекты социальные, то следует задаться вопросом, какую новую информацию сообщают нам «Перезагрузка» и «Революция», как моделируют эти фильмы развитие левого протестного движения в мире. Движения, которое объявило своим врагом «Матрицу» глобального капитализма. И, наконец, усматриваем ли мы какую-либо параллель между событиями фильма и тем, что стало происходить на сцене мировой политики с 5 ноября 2003 г. — времени выхода третьей «Матрицы» на экраны кинотеатров 80 стран мира.

...важная деталь. Смит — бывший агент Матрицы, взбунтовавшийся против своих прежних хозяев. Меровингена работающие на него программы — Проводник и индус Рама-Чандра — называют «французом», да и само имя хозяина «Ада» недвусмысленно выдает его происхождение. Нетрудно догадаться, что могли означать эти детали в контексте судьбоносного 2003 г. — времени начала наиболее активной фазы борьбы с мировым терроризмом. Борьбы, начало которой было положено атакой таинственной «Аль-Каиды», организации, руководимой бывшим агентом американских спецслужб. Борьбы, обострившей противоречия США с Францией и спровоцировавшей волну «франкофобии» в Америке — вплоть до бойкота французских вин.

Заметим, Нео и люди Сиона не идут на союз против Матрицы ни со Смитом, ни с Меровингеном. Смит, впрочем, таковой союз и не предлагает. Он сразу же ввязывается в драку с Нео, в котором видит виновника нынешних своих бед. А вот Меровинген в «Революции» как раз ищет сделки если не с Нео, то с его соратниками, предлагая вернуть Избранного из плена в обмен на «глаза Пифии». Что существенно, в конце концов, Нео выбирает не возможную сделку со Смитом или же Меровингеном против Матрицы и машин, а мирный договор с богом машин (богом из машины, как он назван в сценарии) в обмен на спасение Матрицы от Смита. Если спроецировать теперь этот поворот сюжета на реальные события 2003 г., то это означает прямой призыв к левым антисистемным силам вступить в альянс с мировым гегемоном против его геополитических противников и в первую очередь — против сил, поддерживающих исламский терроризм.

Первый фильм «Матрица», вероятно, неожиданно для своих создателей, стал эстетическим символом антиавторитарного и вместе с тем антиглобалистского протеста. Две последние «Матрицы» развивают тот же сюжет, обращаясь как к глобалистам, так и к их противникам. После просмотра картины глобалисты должны понять, что традиционный, основанный на равновесии сил и прочих консервативных штучках, мир уходит в прошлое, контроль над миропорядком возможен теперь только за счет перепрограммирования антисистемных настроений. На смену веку Архитектора идет век Пифии и Сати. Антиглобалистам «Матрица» намекает на следующее: систему вам самим никогда не одолеть, однако, для вас было бы самоубийственным вступать в союз с могущественными, но враждебными системе программами: и миру не поможете, и себя погубите. Находите внутри системы тех, кто готов делать на вас ставку, включайтесь в новую «глобально-демократическую» борьбу против «форпостов тирании»: венцом нашей общей борьбы окажется бравый новый мир вечной радости и свободного творчества.