Любовь Сушко - Тайны сетевой литературы. Записки кота Тимофея

Рубрика на странице в сети, где представлена наша литература называется «Чтиво» – как вам такой вариант, и там не книжки О. Роя, а произведения не самого худшего и награжденного А. Геласимова представлены, как раз смотрела, что там у них вышло, у тех, кого издатели ставят не рядом с Донцовой, а рядом с живыми английскими классиками

(издают в одной серии).

Вот наша с ним беседа, благо, что он есть на сайте:

Рецензия на «Всё, что я убрал с Прозы. ру» (Андрей Геласимов)

Добрый день, Андрей!!!

Вчера листала разные страницы в сети, теперь уж, конечно, не вспомню, где именно, но есть раздел наряду с живописью, музыкой, литература обозначена, как ЧТИВО, кстати, там именно представляют Вашу последнюю книгу, а не романы наших дам, что особенно было неприятно – в разделе ЧТИВО.

Может быть сегодня у этого слова какое-то иное значение, я отстала от жизни, но мне лично резануло слух. Литература, словесность – эти понятия уже не отражают сути, насколько можно судить…

Вот и в словаре значение слова примерно такое же, как его понимаю я

Чти; -во. 1. пренебр. то, что читают, обычно – несерьёзная, развлекательная литература.

ЧТИВО. ЧТИ; ВО, -а, ср. (разг. пренебр.). Низкопробное, низкокачественное чтение (во 2 знач.). – это Ожегов так определял

А Вы согласны с тем, чтобы Вас рекламировали, анонсировали в рубрике с таким названием? Или другого нам уже не дано в Год Литературы?

Любовь Сушко 17.08.2015 07:59

Здравствуйте, Любовь!

Дело в том, что моего согласия на подобные акции никто не спрашивает. Мы теперь живем в такую эпоху, когда согласие человека, вообще, мало что значит, а значат лишь продажи, цифры рейтингов, бокс-офисы и доли показов. Поэтому настроение мне Ваше понятно и разделить его я могу, однако, скорее всего, не стану, потому что раздражение «контрпродуктивно», как любят теперь выражаться политики.

Как Вы, кстати, относитесь к таким кульбитам в современном языке? Я бы предложил развить этот способ словообразования и внедрить, например, вот таких монстров: «контрвесело» (предположим, о скучной вечеринке) или «контризящно» (о неловком поступке или высказывании). Мне кажется, тут могут мелькнуть забавные варианты.

Андрей Геласимов 18.08.2015 21:36 Заявить о нарушении / Удалить

Это только подтверждение того, что нигде и ничего они не решают, и делается то, что делается. С именем на обложке или без имени, они те же самые литературные негры. В чем разница-то между тем и этими?

Но у меня лично предвзятое отношение к книге, которая представлена в рубрике «Чтиво», какой бы распрекрасной она не оказалась.

Могут ли что-то сделать писатели для того, чтобы положение хоть как-то изменилось? Не знаю, но делать все равно что-то надо. Знаю, как ведут себя наши ястребы и тренерский штаб, и люди, которые отвечают за то, чтобы стадионы были полные.

Это целая программа работы – автограф – сессии, благотворительные акции, пикники перед началом сезона, где обязаны быть все хоккеисты и самые звездные в первую очередь. Уж когда был Яромир Ягр у нас, наверное, самый титулованный хоккеист в мире, он не только не мог отмахнуться от этих мероприятий, но был везде первым. А разве должно быть по-другому, если мы хотим быть все вместе.

– Мы работаем для вас, болельщики -самое дорогое, что у нас есть, -повторял Раймо Сумманен и президент клуба В. Шалев. А уж их заслуги не сравнятся ни с одним писателем. И если бы кто-то из них сказал, что мне деньги платят, а там хоть трава не расти, они были бы там же, где сегодня находятся наши писатели, увы, все примерно одинаково везде…

А что наши издаванты, они и говорить с нами не собираются, стоит только куда-то (непонятно куда) выдвинуться, уже заявление, что на равных он общаться не станет, никакого спасибо в ответ на рецензию не дождетесь, не читаете меня – ну и ладно, это ваши проблемы, как ляпнул тупенький Аршавин, за что тут же был распят журналистами и болельщиками… Но это в спорте, а творцам все можно. Вот и получили то, что получили, и могло ли быть по-другому?

Мы, конечно, патриоты своей литературы, но мне значительно приятнее общаться с теми же англичанами, поляками, у которых подход к читателю совсем другой. А если бы не трудности перевода, тем более.

Но почему тот же британский классик рад мне больше даже чем я ему, а наш спрашивает,

– А тебя издали столько сколько меня? Вот тогда и приходи, когда издадут, я может быть с тобой и пообщаюсь.

При этом о собеседнике он никакого понятия не имеет, да и иметь не собирается. Никогда не думала, что доживу до тех времен, когда бывшая всем литература станет ничем, поводом для того, чтобы сроду не читавшие произведения, заполнили колонку «Чтиво», чем-то и кем-то награжденным. И при всем при том сами изданные авторы раздувались до огромных размеров от сознания собственной значимости и полной никчемности остальных.