Любовь Сушко - Тайны сетевой литературы. Записки кота Тимофея

Р.С.

В дополнение к размышлениям миниатюра.

На личном опыте не проверяла, так как ничего за свой счет не издавала, но вполне может случиться и с Вами, и со мной, если пойдем к цели любыми путями…

Посвящается одной белорусской девице, которая рассказывала нам как она покоряла столицу, которая слезам не верит, фамилия у нее какая-то трудно произносимая, не запомнила

И вот тогда я поняла, что русская литература без меня и дня не проживет. И ведь надо такому случиться, что в бескрайней столице нашелся такой проницательный редактор, который думал так же, как я, принял рукопись в производство. Сообщил мне об этом, даже позвонил прямо сразу.

Я – гений, меня издадут, да где, в столице, надо туда срочно перебираться из моей окраины. Там ведь таких еще не бывало. Счастье неописуемое, я вторглась в столицу и не с заднего, а с переднего хода. А еще говорят, что все бабы дуры, пусть сами так попробуют.

Теперь в самом громадном магазине будет презентация, от автографов рука отвалится, и все они, столичные писаки пойдут ко мне как в мавзолей. Совета спрашивать начнут, как и что надо делать. Пока это был сон, но сон с четверга на пятницу, я точно запомнила. Правда, там какой-то белый кот орал:

– Любовь явилась, спасайтесь, кто может, – но кот – это так, накладка, а в остальном сон был хороший, пророческий.

Книжка называется так скромно «Я гений». А как еще она могла называться при таком везении-то. Говорят, репортаж с презентации будет вести сам Андрей Малахов. Он пока на Евровидении занят, но как только освободится, так мной и займется. Репутация у него не очень, но другой мега звезды все одно нет.

Придется согласиться. Ничего, это только начало, дайте срок.

Однако, как все удачно складывается.

№№№№№№№№№

В магазине, куда выложили мои новоиспеченные шедевры, было шумно. Я с радостью уселась за тот самый столик, плечи расправила и вперед. Почему-то покупатели проходили мимо. Но ничего, это только начало, книга – то гениальная, заметят. А потом началось.

Подходили какие-то странные типы с кошачьими физиономиями и крали книгу прямо на глазах у автора и всех остальных. Один из них склонился и шепнул на ухо:

– Это последний писатель, чьи книги еще воруют в библиотеках и книжных магазинах.

Где-то я уже эту рекламу слышала. Только вспоминать было некогда где. Но хотела броситься за похитителем, только он уже скрылся в толпе. Что было делать беззащитной гениальной женщине.

Милиционеров звать не стала, они у них какие-то нервные в последнее время, стрелять начинают, по тем, кто их на помощь зовет. Сама последние новости слыхала, ушам своим не поверила. Второй с кошачьей мордой склонился к моему уху и сообщил, что слава мертвого писателя круче, чем живого.

– Смотри, живых пруд пруди, все сторожа и учителя писателями заделались, а если пристрелили на презентации – это уже мировая слава. Какой бы бред не написала – не забудут.

Шутки у моих будущих читателей какие-то странные. При этом он стащил еще парочку книг. Не заметила даже, как это случилось, проклятый котяра. Вот так бедных женщин и обворовывают. И сотовый телефон пропал тут же, я осталась и без связи, проклятье. И ведь никто этого даже не заметил, коты гады, если так дальше пойдет… Но лучше не думать о том, как пойдет дальше.

Милиционер все-таки подошел сам, показал мне какую-то даму на ориентировке и потребовал предъявить документы. Я возмутилась, что-то про москалей проклятых ляпнула, чем окончательно выдала себя. Язык мой, враг мой, что тут нового скажешь.

– Еще одна писательница, забирай – гаркнул он по рации, – пусть повышает уровень твоих зеков, здесь таких море, а там меньше.

Правда, тут за меня заступился старый мой друг Геннадий. Мужчина мощный такой, солидный, хорошо, что он охранником в том самом магазине подрабатывал.

Он оттеснил милиционера в сторону, рискуя, между прочим, попасть под статью «сопротивления органам власти» и объяснил, что я и правда писательница, а аферистка – это моя сестра родная, об этом мой первый роман и написан.

Еще одна книжка, опять же бесплатно, оказалась в кармане у милиционера.

– Все бабы дуры, – говорил мне Геннадий, – ты как-нибудь гибче давай, а то оба вылетим из магазина. А работу такую интеллектуальную не так просто найти.