Джон Рескин - Прогулки по Флоренции

Под линией пророков расположены силы, призванные ими, – мифические фигуры семи богословских, или духовных, и семи земных, или естественных, наук; у ног каждой из них – фигура ее главного учителя на земле.

Семь земных наук начинаются с Грамматики, находящейся дальше всех от окна, и расположены в следующем порядке по направлению к окну:

1. Грамматика, под ней Присциан.

2. Риторика – // – Цицерон.

3. Логика – // – Аристотель.

4. Музыка – // – Тувалкаин.

5. Астрономия – // – Атлас, король Фьезоле {54}.

6. Геометрия – // – Евклид.

7. Арифметика – // – Пифагор.

Затем справа налево следуют небесные науки:

1. Гражданское право, под ним император Юстиниан.

2. Каноническое право – // – Папа Климент V.

3. Практическая теология – // – Петр Ломбардский.

4. Созерцательная – // – Боэций {55}.

5. Догматическая – // – Дионисий Ареопагит {56}.

6. Мистическая – // – св. Иоанн Дамаскин.

7. Полемическая – // – св. Августин.

87. Итак, здесь перед вами художественно представлена та система человеческого воспитания, которая, как считалось в старой Флоренции, была обязательной в великих земных монархиях и республиках, освященных Святым Духом, сошедшим на землю в день Св. Троицы. Как вы думаете, сколько времени у вас займет или должен занять осмотр данной сцены? Мы собирались сегодня утром приняться за дело как можно раньше: вы, вероятно, назначили себе полчаса на Santa Maria Novella, полчаса на San Lorenzo, час на музей скульптуры в Барджелло, час на покупки; после этого настанет время второго завтрака, и вы не должны опоздать к нему, потому что собираетесь уехать с дневным поездом и непременно быть в Риме завтра утром. Ну, из получаса, отведенного на Santa Maria Novella, после хора Гирландайо, трансепта Орканьи, Мадонны Чимабуэ и витражей, осмотренных как следует, у вас останется, думается мне, самое большее – четверть часа на Испанскую капеллу. Таким образом, у вас будет по две с половиной минуты на каждую сторону, две на потолок и три минуты на изучение пояснений Мюррея или моих. Значит, в вашем распоряжении две с половиной минуты (а я в течение моей пятинедельной работы в капелле имел случай заметить, что английские посетители редко уделяют ей так много времени), чтобы постичь схему духовного воспитания человечества, начертанную Симоном Мемми. Для того чтобы хоть немного понять ее значение, вы должны в течение этих двух с половиной минут извлечь из памяти все, что вам приходилось слышать об учениях и личностях Пифагора, Аристотеля, Дионисия Ареопагита, св. Августина и императора Юстиниана, и затем внимательно рассмотреть выражения лиц и позы, приданные им художником, чтобы судить о том, насколько верно и достойно ему удалось достичь идеала каждого из них и какую роль отвел он их доктринам в общей схеме человеческих знаний. Что касается меня, то, будучи, к моему великому сожалению, стариком и, к моей большой гордости, старомодным человеком, я не нахожу, чтобы моя способность понимания или острота моей памяти увеличилась хоть на йоту вследствие изобретений Стефенсона или Уитстона, и хотя теперь переезд сюда из Лукки действительно отнимает у меня только три часа вместо целого дня, как было раньше, я все же не считаю для себя возможным по этой причине тратить меньше времени, чем прежде, на рассматривание какой-либо картины во Флоренции или в спешке заниматься любым связанным с ней исследованием.

88. Таким образом, я употребил пять недель на то, чтобы изучить четверть этой фрески Симона Мемми, и могу представить вам подробный отчет об этой четверти и некоторые сведения, касающиеся одного или двух фрагментов на других стенах, но, увы, в любом случае только их художественных качеств, поскольку я не знаю ничего достоверного о Пифагоре и Дионисии Ареопагите и, по всей вероятности, у меня никогда не найдется времени подробнее узнать о них; сведения же мои о личностях Атласа, Аристотеля и Юстиниана так скудны, что освещены в моем понимании самым слабым и неопределенным мерцанием, которое французы определили бы своим превосходным словом «lueur» [14]. Но все это только увеличивает уважение, с каким я смотрю на произведение художника, который был не только великим артистом в своем искусстве, но и таким глубоким ученым и богословом, что смог осмыслить схему данной композиции и написать божественный закон, по какому следовало жить Флоренции. Если вы захотите вернуться сюда завтра утром, то мы приступим к спокойному разъяснению закона, начертанного на северной странице Библии под сводами.