Игорь Толоконников - Позвольте представить вам советскую научную фантастику

Игорь ТОЛОКОННИКОВ— студент 4 курса факультета русского языка и литературы Волгоградского университета. Он не отрывается от своих книжных полок, так как считает, что научная фантастика — это образ жизни. Это уже его вторая публикация в «Вижнз».

Научно-фантастический жанр в Советском Союзе имеет долгую предысторию. Он возник в России в 18 веке: первым фантастическим произведением стал опубликованный в 1768 году роман М. М. Хераскова «Нума Помпилий, или Процветающий Рим», а в 1784 году появился роман Левилина «Современное путешествие», где впервые в русской литературе описывался полет на Луну. В следующем, девятнадцатом веке большую активность в этом жанре проявляли писатели, относившиеся к декабристским кругам. Наиболее значительным из них был автор произведений « 4338 год » (1838) и « Город без имени» (1839), Владимир Одоевский, по праву считающийся отцом русской фантастики. Наряду с этим, фантастическими можно назвать и некоторые произведения, возникавшие в рамках ведущих литературных жанров, среди них повесть Н. В. Гоголя «Нос»: однажды утром, проснувшись, один чиновник обнаруживает пропажу собственного носа. Нос же разгуливает по городу в мундире статского советника. Что делать?

В наступившем XX столетии в свет выходит большое количество научно-фантастической литературы. Среди этого потока были романы последователя Одоевского Александра Богданова « Красная звезда» и «Инженер Мэнни». В 1907 году был основан научно-фантастический журнал, посвященный литературе, «описывающей преимущественно жизнь в будущем». С тех пор в Советском Союзе не появилось, фактически, ни одного научно-фантастического журнала.

Искра, разгоревшаяся в сердцах трех ведущих фантастов: А. Толстого, А. Беляева и А. Грина, была перенесена ими в послеоктябрьскую Россию, они и определили внутреннее содержание всей советской научной фантастики. Алексей Толстой, (автор таких программных работ, как «Петр I» и «Хождение по мукам») — создатель социальной научной фантастики. Его романы и рассказы, полные приключений и неожиданностей, определили основные черты последующих произведений: «Аэлита» (1923) и «Гиперболоид инженера Гарина» (1927). Александр Беляев был большим пропагандистом научной фантастики в духе Жюля Верна и учредителем Советского научно-фантастического фонда. Наиболее известны его романы «Голова профессора Доуэля» (1925), «Человек-амфибия» (1928) и «Ариэль» (1941). Они могут напоминать Жюля Верна или нет, но Г. Уэллс в комментарии к первым двум беляевским романам отметил, что они отличаются в лучшую сторону от западных произведений. Мне кажется, отличие заключается в том, что Беляев уделяет внимание не только технической, но и этической стороне повествования.

Одинокий силуэт Александра Грина смутно вырисовывается в тумане романтической фантазии. Романтика долгое время занимала противоречивое положение в системе художественной литературы. Достаточно сказать, что в железных условиях 30-х этот жанр очень быстро исчерпал себя, поскольку сюжетные рамки произведений были сужены до описания ближайшего светлого будущего и предсказания быстрого технического прогресса.

Так продолжалось до 50-х. Только в 1956 году увидели свет произведения барда романтики Александра Грина. Герой романа «Золотая цепь» (1926), случайный миллионер, предлагает все свои богатства девушке, которую любил, когда был беден. Она понимает, что двадцать тысяч шагов, которые нужно сделать, чтобы обойти его чудесный дворец, станут непреодолимым расстоянием между их сердцами. Главная героиня романа «Алые паруса» (1921) — Ассоль. Старик рассказал ей сказку, и она поверила, что ее жених явится к ней на прекрасном корабле с алыми парусами. Прошли годы, девочка выросла, и вот однажды…

Великая «утопия» Ивана Ефремова « Туманность Андромеды» (появление этой книги в 1957 году удивительным образом совпало с запуском первого искусственного спутника Земли) стала поворотным пунктом в истории советской научной фантастики: она принесла недостающую перспективу. Роман был написан с сознанием того, что «только высшая форма существования может спасти человечество от неизбежного уничтожения, ожесточение нашего хрупкого мира и есть уничтожение, и это придает мне веру в то, что другого будущего быть не может, если нам вообще суждено какое-либо будущее!» Смелое заявление, но у Ефремова было очень много подражателей, он и сейчас властвует над умами советских фантастов.