Сергей Кургинян - Интервью Завтра о мире Стругатских

«ЗАВТРА». Что это за матрица?

С.К.Она очень сложная. Как только уходишь от литературной формы к социальному феномену — сразу обнаруживается этот гигантский разрыв. Начали они просто с коммунизма. Их сила заключалась в простом принципе: вся новая метафизика будет сформирована из физики, из науки. Она не будет существовать отдельно, на каких-то собственных, метафизических принципах. Им неинтересно «дао в физике» — им интересно то, что есть в самой физике? «Квантованной протоматерии» достаточно — не надо никакого «дао». Расширяющейся Вселенной Зельдовича, «тёмной материи» — самих по себе уже достаточно для расшифровки всех загадок человеческого бытия…

«ЗАВТРА». То есть они сначала банально льстили вашему когнитариату, ориентируя его оставаться там, где он находился, всё глубже закапываясь в землю естественно-научных дисциплин? Но ведь наука — это тоже своего рода мифология и магия?

С.К.Я всегда спрашивал своих оппонентов, зачем они используют термин «расширяющаяся Вселенная»? Они отвечали, что это метафора. Тогда я спрашивал, зачем они говорят, на сколько световых лет(?!) она ежегодно расширяется. Они отвечали, что это тем более метафора. А почему цифры — это тоже метафора? И что такое «край Вселенной»? Оказывается, нет никакого края… Ну-ну-ну… Тем не менее, теория «Большого Взрыва» считается серьёзной наукой, её признал Второй Ватиканский Собор, православные богословы активно занимаются её наложением на традиционный креационизм, — все включаются. То есть современные учёные утратили или же потеряли ту способность, которую имели раньше, — «не измышлять гипотез» и на этой основе порождать полноценную культуру, которую я для себя называю Сверх-Модерном. Я очень надеялся на то, что коммунизм умрёт, породив этот Сверх-Модерн. Но нет, всё произошло не так.

Так вот, начали Стругацкие с коммунизма, а кончили, к моему прискорбию, тем, что «дешёвая колбаса делается из человечины», и ничего лучшего, чем либеральное устройство общества, нет и быть не может.

«ЗАВТРА». То есть «сыграли на понижение»?

С.К. Да, и повели за собой всех на это понижение. Но это был первый этап, «коммунистический». Потом у них началась прогрессорская тема. Эта тема, в принципе, не нова. Она имеет богатую традицию, и для неё совершенно не обязательно изобретать инопланетян. Прогрессорская тема началась, когда появились колонии, в которых жили дикари. Дикари — это, по сути, человечество, находящееся на другой, более низкой, по сравнению с европейской, ступени развития. Что имеет право делать человечество, находящееся выше, с человечеством, находящимся ниже? Абстрагируемся от задачи властвования — как оно вообще должно с ним работать?

Относиться, как к равному, — невозможно. Относиться, как к ребенку, который еще вырастет? У Клиффорда Саймака есть такое произведение «Почти как люди» — в нём описано примерно то, что произошло сейчас с нами. Вот это вот — люди или не люди? Куда эту тему ни переноси, хоть в космос, хоть в будущее, — она от этого свои качества не изменит. Это гностическая тема. Она подразумевает, что никакого единого человечества нет. Прогрессор, который прилетает на другую планету, — почему он должен считать себя единым с тем человечеством, которое там находится? С одной стороны, он будет находиться вместе со всеми, а с другой — будет очень даже от них оторван…

Здесь наносится первый удар по гуманизму. А что такое гуманизм? Для меня он характеризуется фразой: «Гуманизм был скелетом нашей натуры». У нас в театре по этому поводу говорят: «Гуманизм был. Был скелетом. Скелетом натуры. Натуры нашей. Кто сожрал мясо?» Каждый раз, когда вы поднимаете проблему фундаментального антропологического диагноза: хоть в планетарном изводе, хоть в изводе Робинзона Крузо, — вы по гуманизму наносите довольно сильный удар.

Возникает теория эксперимента по отношению к человечеству. Можно ли экспериментировать с ним вплоть до уничтожения? Готовы ли мы к таким потерям на пути к будущему единству человечества? Ведь к каким-то потерям мы готовы? Где тут научная истина, а где — гуманизм? Наука ведь имеет запреты, пусть даже очень относительные. С одной стороны, доктор Менгеле — садист. А с другой — он человек, который внес безусловный вклад в науку, учёный. На кроликах вы же испытываете ваши препараты, а на низших расах — нельзя? Почему? Как только мы часть людей приравняли к кроликам — всё. Вы же не обсуждаете проблемы кроликов, вам они не интересны. Пошив шапок, рецепты приготовления кроличьего рагу — вы же не применяете к этим необходимым делам принципы гуманизма? Как только вы поделили человечество, у вас возникают все эти вопросы — с дегуманизацией субъектности, дегуманизацией этоса как системы поведения и так далее.