1 ...7 8 9 11 12 13 ...94 А еще он — прекрасный переводчик. Магомед Ахмедов из Дагестана долго искал переводчика для своих стихов и нашел его в Васильеве. Если судить по переводам, в Дагестане родился второй Расул, чья популярность в немалой степени также зависела от прекрасных переводчиков.
Я бы пришел к судьбе на похороны,
Когда бы знал, что выживет народ.
Но где орлы? Кругом одни вороны
Да суетится важно всякий сброд.
И ветер века носится по свету,
Глумясь над светом и ведя во тьму.
Господь Всевышний,
помоги поэту,
Чтоб он помог народу своему!
С ним легко и сложно, он прекрасный собеседник, настолько прекрасный, что в пору приглашать доктора Торпеду или логопеда Эспераль, чтобы решить все деликатные вопросы нашего бытия. Правда, и они не всегда могут помочь и лишь неопределенно разводят руками.
А когда ему становится совсем плохо, Васильев уходит в лес. Там у него есть укромные места, где прорастают мицелии шампиньонов, груздей, белых грибов и даже сморчков. Там летят в бесконечность пауки на золотой паутине. Там шепчет ласковые слова нагретый солнцем дождь. Там выпрыгивают из воды затемненных камышом озер, радуясь жизни и своей силе, крутолобые сазаны с красно-черными плавниками. Там подрагивают изумрудные стрелки стрекоз и шумит камыш — таинственно и загадочно.
Мир успокаивает, хочется смотреть вдаль и, улыбаясь, думать о еще не родившейся книге.
Славянский бог смешон и волосат,
Его ступни босые в белой глине,
Нахмурившись, он грозно входит в сад
И губы свои пачкает в малине.
Он велик. В смысле — здоровый, как слон, как КамАЗ с прицепом. Природа дала ему всего и много. И как сильный человек он добродушен и приветлив. И откровенен. Ну не нравится ему что-то, так не делает ничего не значащих комплиментов, говорит все как есть. И на него не обижаешься. Все так. Все так.
Такому бы мост через Волгу вести или на худой конец прозу писать. А он пишет стихи. Поначалу я и подумал — такому ли крестиком вышивать? А потом почитал его стихи. М-да, на вышивку крестиком это не слишком похоже.
Белый яд облаков над прогорклой землей.
Меж деревьев за слоем вскрывается слой,
Разлагаются трупы событий.
Тектонический сон подземелий глухих,
Наркотический бред переулков пустых
И скольженье Земли по орбите.
Позабытая рукопись чьих-то стихов
Превращается в список посмертных грехов,
Обнажается старая кладка.
Нет ни ветра, ни времени, ни голосов,
И покинутый город уныл и суров,
И в душе моей пусто и сладко.
Уверенный голос поэта, знающего, о чем и для чего он пишет. Голос, не похожий на другие. Кто будет спорить с тем, что у Белянского своя интонация, которую не спутать с интонациями иных авторов? Ему нравится вгрызаться в тектонику стиха, выстраивать слово архитектурно. И при этом поэзия не теряется
О, маленький поэт, ты был большим поэтом,
Когда в своем углу, согнувшись у свечи,
Кропал, волнуясь, стих о том или об этом,
А темень, а зима, а скука — хоть кричи!
И скрюченной рукой ты судорожно водишь
По тихому, как ангел, белому листу.
И вместе со строкой ты медленно уходишь
Неведомо куда, в Россию, в темноту.
Белянский азартен в споре. Азартен в жизни. Яростный футбольный болельщик. Азартен в выпивке. Ну да этого азарта многим не занимать. Хотелось, чтобы в хорошем смысле этого слова. Питие на Руси — искусство, не каждому оно дадено, большинство только занимается профанацией этого непростого дела. С ним же все наоборот — дано. От Бога! Азартно гоняет с С. Васильевым в бильярд. Бильярдисты они оба так себе, но азарту, азарту! Азарту им не занимать, своего хватает.
Он очень расстраивается, когда «Ротор» проигрывает, но ездит на игры нашей команды в другие города. Год, когда «Ротор» вылетел из высшей лиги, стал для него черным.
Вкусно живет!
Валерий Белянский добр, по-человечески добр к окружающим. Потому и стихи его добры, порой грустны, порой раздумчивы, иногда в них звучит такая печаль — хоть волком вой.
Вот так, один, в холодной пустоте,
Никем не пожалетый, не объятый,
Как выцветшая тряпка на кусте,
Как выбитые на войне солдаты,
Лежишь и умираешь, и молчишь,
И давишься безмолвием, как ватой.
Вокруг тебя пугающая тишь:
Ни женщины рыдающей, ни брата.
Вот так постыло, так предрешено,
Что если присмотреться непредвзято,
То мир — лишь непроросшее зерно,
Один никчемный одинокий атом.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу