Сухбат Афлатуни - Дождь в разрезе (сборник эссе)

Перейдем к «третьей волне» — которую Клинг относит к началу ХХ века и внутри которой я предлагаю выделить 1910-е годы.

Опять же, повышается общий уровень стихотворства; приходят новые яркие имена (Ахматова, Мандельштам, Маяковский, Пастернак, Цветаева…). Обновляется стиль и у поэтов старшего поколения: Кузмина, Ходасевича, Волошина, Блока, Хлебникова.

Появляются новые формы организации поэтической жизни. Так же, как в 1820-х годах произошел переход от кружков — к журналам, так и 1910-е журналы оттесняются поэтическими группами. Еще в 1900-е русские символисты не представляли собой группы (в том смысле, что как «группы» стали пониматься после) и объединялись вокруг журнала — «Весов». В 1910-е ведущей формой становится именно группа — эгофутуристы, будетляне, акмеисты, центрифугисты, имажинисты… Почти все выступали с манифестами — еще одно «ноу-хау» того десятилетия.

Причина этой «группоцентричности» видится, опять же, в особенностях цикла прозаизации. Ослабление цензурных запретов в середине 1900-х дает резкий толчок развитию прозы. Проза лучше печатается, продается, читается (а также оплачивается). Ответом на это становится не только появление первой плеяды поэтов-прозаиков (Бунина, Сологуба, Брюсова, Белого), но — в определенной степени — и объединение молодых поэтов в группы. В виде группы легче заявить о себе, в группе выше солидарность и взаимопомощь. Журнал был для этого формой не совсем подходящей. Его издание требовало больших вложений — времени, опыта, средств. К тому же в журналах предполагалась, кроме стихов, и проза.

Что касается поэтического языка, то его обновление в это десятилетие происходит — как и в 1820-е — за счет решительного введения прозы в ткань поэзии.

Футуристы идут на слом силлаботоники и прозаизацию тем и языка поэтического высказывания. Акмеисты — при сохранении традиционной просодии — больший упор делают на смысловую точность, прозаическую лапидарность стиха, на насыщение стиха образами окружающей действительности и (в отличие от футуристов) уменьшение места лирического я поэта. Не случайно Мандельштам писал, что «генезис Ахматовой весь лежит в русской прозе, а не поэзии» [229] Мандельштам О. Соч.: в 2 т. Т. 2: Проза / Сост. и подгот. текста С. Аверинцева и П. Нерлера; коммент. П. Нерлера. — М.: Художественная литература, 1990. — С. 265. . Впрочем, и в первых откликах на «Камень» самого Мандельштама рецензенты сразу отметили связь его стихов с прозой [230] Доброжелательные рецензенты отмечали это как достоинство («включение в его поэтический словарь живой повседневной речи», «проникновение в эстетическую сущность прозаического, будничного предмета»); а недоброжелательные — как недостаток («масса прозаизмов»). Цит. по: Мандельштам О. Камень / Подгот. Л. Я. Гинзбург и др. — Л.: Наука, 1990. — С. 213, 218, 227. .

В самой поэтической теории в 1910-е происходит фундаментальный поворот в сторону синтеза прозаических элементов. Введенное Белым в 1910-м понятие ритма (в отличие от жесткого метра) зафиксировало переход от пения, или скандирования, стиха (как это предполагалось по теории Тредиаковского) — к его смысловой декламации. Последнее было характерно именно для чтения прозаического текста и отражало новую практику чтения стихов [231] Льву Толстому (не любившему декламацию стихов) так рекомендовали актера Орленева: «Орленев так читает стихи, что вы даже не скажете, что это стихи!» См.: Анненков Ю. Дневник моих встреч: Цикл трагедий: в 2 т. М.: Художественная литература, 1991. — Т. 1. — С. 69. . Понятие ритма было связано и с опытами самого Белого в ритмизованной прозе [232] Сам Белый, однако, полагал, что с помощью ритма и метрики он, напротив, отграничивает поэзию от прозы. Разбирая «ритмический смысл» строки Тютчева «О как на склоне наших лет / Сильней мы любим и суеверней!..», Белый пишет: «Если мы объясним эту строку формально, как комбинацию ямбических стоп с одною анапестической стопой, то <���…> тогда всякий набор слов есть сложное целое, из разнообразных метров <���…> тогда вообще стирается грань между поэзией и прозой; для чего же существуют правила стихосложения?» См.: Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма: в 2 т. Т. 1 / Вступ. ст., сост. А. Л. Казина. — М.: Искусство, 1994 [az.lib.ru/b/belyj_a/text_0320.shtml]. .

И снова — в следующее десятилетие, 1920-е, происходит наступление прозы. Как писал Тынянов (1924):

Три года назад проза решительно приказала поэзии очистить помещение. Место поэтов, отступавших в некоторой панике, сполна заняли прозаики. При этом поэты необычайно редели, а число прозаиков росло [233] Тынянов Ю. Н. Промежуток / Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. — М.: Наука, 1977. — С. 168. .