Жан-Поль Сартр - Что такое литература?

Литература должна раскрыть в человеке изобретателя. Любая ситуация – это в некотором смысле мышеловка. Вокруг – стены. Невозможно найти выход, выход изобретается. Каждый, изобретая свой личный выход, изобретает себя. Человек должен это делать каждый день.

Но, если мы решили сделать выбор между державами, готовящими войну, – все пропало. Остановиться на СССР – значит лишиться формальных свобод даже без иллюзии на свободы материальные. Неразвитость индустрии не даст в случае победы организовать Европу. А это приведет к диктатуре и нищете. А в случае победы Америки, ФКП будет уничтожена. Дезориентированный рабочий класс окажется разобщенным, а капитализм – еще более жестоким, потому что именно он станет хозяином мира. Неужели тогда революционное движение, которое вынуждено будет все начинать с начала, получит больше шансов на успех? Можно возразить, что нельзя рассчитывать, исходя из неизвестных величин. Согласен. Я и стремлюсь рассчитывать, исходя их того, что знаю.

А кто заставляет нас выбирать? Разве историю Делают, просто выбирая из существующих систем, только потому, что они есть, и останавливаясь на более сильной? Тогда все французы должны были в 1941 году оказаться на стороне Германии, как и предлагали коллаборационисты. Но ведь историческое действие никогда не оказывается простым выбором среди имеющихся величин. Для него характерно изобретение новых выходов из конкретной ситуации.

Уважительное отношение к "системам" – настоящий эмпиризм, а человечество давно переросло эмпиризм в науке, в морали и в личной жизни. Создатели фонтанов во Флоренции "выбирали между системами". Торричелли именно изобрел тяжесть воздуха, потому что, если объект скрыт ото всех, то его нужно изобрести во всех подробностях, чтобы! потом можно было его открыть.

Почему наши реалисты отказываются в отношении истории признать творчество, с которым они согласны во всех других областях? Исторический фактор – это почти всегда человек. Оказавшись перед дилеммой, он дополняет ее новым членом, которого раньше просто не замечали. Но между СССР и англосаксонским блоком нужно выбирать.

А вот социалистическую Европу "выбрать" невозможно, потому что ее пока нет. Мы должны ее создать. Это нужно делать не с Англией господина Черчилля, не с Англией господина Бевина. Мы должны объединить все страны континента с одинаковыми проблемами. Есть мнение, что это слишком поздно, но кто это знает точно? Разве это уже кто-то делал? Наши связи с соседями всегда проходят через Москву, Лондон и Нью-Йорк. Но ведь есть и прямые дороги. В любом случае, в нынешней ситуации будущее литературы связано с социалистической Европой. Это должна быть группа государств с демократической и коллективистской структурой. Каждое государство, в ожидании лучших времен, может отказаться от части суверенитета в пользу всего сообщества. Только в этом случае нам удастся избежать войны. Только тогда возможен свободный обмен идей на континенте, и писатель опять получит предмет своего творчества и свою читающую публику.

Множество задач, и все – разные. Согласен. Но Бергсон хорошо показал, что глаз – довольно сложный орган, если видеть в нем противопоставление функций. Он становится очень простым, когда оказывается в творческом потоке эволюции.

Так же и писатель. Если мы попробуем определить и перечислить темы, которые встречаются у Кафки, проблемы, которые он затрагивает в своих книгах, а затем вернемся к началу его литературной карьеры и решим, что это были темы, которые он должен был исследовать, вопросы, которые обязан был поставить, то мы ужаснемся.

Просто здесь нужен совсем другой поход. Все творчество Кафки – свободное понимание иудейско-христианского мира Центральной Европы. Его романы – это комплексное преодоление ситуации, в которой оказался человек: еврей, чех, строптивый жених, туберкулезный больной и так далее. Таким же преодолением было его рукопожатие, его улыбка и взгляд, которые так восхищали Макса Брод. При критическом анализе его книги превращаются в проблемы. Но их надо читать в развитии.

Я не стремлюсь все время поучать писателей моего поколения. У меня нет на это никакого права. И меня никто об этом не просил. Я совершенно не стремлюсь создать манифесты какой-то новой школы. Я лишь попытался описать конкретную ситуацию, ее перспективы, ограничения и грозящие ей опасности.

Созидательная литература зарождается в эпоху, когда трудно найти читающую публику. Вот это нужно учитывать, и каждый пусть сам ищет выход. Свой выход – это собственный стиль, техника, темы. Если писатель согласен со мной, что эти проблемы нужно безотлагательно решать, то можно не сомневаться, что он найдет решение в своем созидательном творчестве, то есть в единстве движения свободного созидания.