Вера Кутейщикова: Предисловие

Роман «Спокойная совесть» написан рукой зрелого мастера, его отличает четкая завершенность построения, точность психологических характеристик. Затхлый мирок провинциального мещанства, выходящего невредимым на всех исторических катаклизмов, воссоздан пластично и выразительно. На фоне бурных событий революции и послереволюционной» времени неспешно развертывается история наследников торгового дома Себальос, которые с завидной ловкостью приспосабливаются к сменяющим друг друга режимам и лозунгам, сохраняя верность своим социальным и семейным устоям. Собственнические традиции, лицемерная мораль буржуазного класса, непоколебимая убежденность мещан в своей избранности — такова атмосфера, в которой проходит детство, отрочество и юность Хайме.

Досконально прослеживает писатель становление своего героя, исследует его внутреннюю жизнь — сомнения, поиски, глубокий духовный кризис, завершающийся капитуляцией. Судьбу этой индивидуальности Фуэнтес рассматривает в широкой исторической перспективе. Роман его посвящен отнюдь не частному психологическому случаю; автор рассказывает о том, как мексиканская буржуазия, благополучно пережившая революцию и воспользовавшаяся ее плодами, утверждает свое господство и подавляет бунт собственных сыновей.

Обстоятельства рождения и детства Хайме способствуют раннему пробуждению в нем внутреннего беспокойства. Он глубоко уязвлен беспомощностью своего безвольного отца, позволившего родным выжить из дома мать Хайме, слишком вульгарную, по их мнению; его возмущает самодовольная тупость дядюшки Балькарселя, произносящего докторальным тоном ханжеские сентенции; раздражает истерическое обожание бездетной тетки Асунсьон. Незнакомый мир открывается ему в книгах Стендаля, Диккенса. Достоевского, а также благодаря встречам с людьми иного круга. Неизгладимый след оставляет в его душе знакомство с шахтером-забастовщиком Эсекиелем Суно, скрывающимся от преследования полиции. Подросток начинает понимать, что «жизнь человека — это не покой, как жизнь его домашних, но огонь, как жизнь Эсекиеля». О многом заставляет его задуматься и дружба с молодым ипдейцем Лоренсо, рассказавшим ему о горькой доле крестьянства.

Однако отчуждение от домашней среды, протест против ее лицемерия и бессердечия, которые нарастают в Хайме под влиянием жизненных впечатлений, находят один-единственный выход. Пробуждение совести, отвращение ко лжи, обступающей его со всех сторон, толкают Хайме к экзальтированной религиозности. Это состояние мальчика встречает непонимание и сопротивление домашних, для которых религия давно превратилась во внешний ритуал. Хайме же хочет, взяв на себя грехи ближних, «пойти на выучку к Христу», минуя официальную церковь. Подростка привлекает в христианстве аскетическая, жертвенная сторона.

Однако каждый шаг героя в избранном направлении обнаруживает его органическое родство с тем миром, против которого он, казалось бы, выступает. Его христианский альтруизм оказывается на поверку все тем же эгоизмом буржуа, желающего жить в ладу со своей совестью, его готовность к самопожертвованию оборачивается жаждой самоутверждения, его смирение — ненасытной гордыней. Индивидуалистический по своей природе, а потому и не посягающий на основы господствующего порядка, бунт Хайме изначально чреват компромиссом.

Стремясь одним прыжком достигнуть высот христианского идеала, Хайме окончательно отрывается от конкретной действительности. Угнетатели и угнетенные, палачи и жертвы уравниваются между собою в ею сознании, и ко всем ним он, в сущности, равнодушен, ибо поглощен лишь своими счетами с совестью. Нравственный максимализм совмещается в нем с нравственной ущербностью. Ему не стоит большого труда отважиться на самобичевание — не в переносном, а в прямом смысле слова. Но куда труднее проявить элементарную человечность к умирающему отцу, не отвернуться, узнав свою мать в жалкой, опустившейся женщине. Что уж говорить о той ответственности перед людьми, которую берут на себя шахтер Эсекиель Суно, индеец Лоренсо, — она и подавно не по плечу Хайме Сеоальосу.

И потому, убедившись в неосуществимости своих мечтаний, Хайме но просто сдается на милость буржуазному обществу, но и становится, можно сказать, воинствующим конформистом: «Черт подери всех униженных, всех грешников, всех покорных, всех бунтарей, всех отверженных, всех выпрошенных за борт порядком…» Индивидуализм, подспудно определив шин его бунт, теперь принимается им в качестве осознанной линии поведения. Христианские прописи улетучиваются из его памяти, уступая место ницшеанским тирадам о сильном человеке. Таким человеком и намерен сделаться Хайме. Похоронив отца, распрощавшись с Лоренсо, он возвращается в лоно мещанской семьи, с тем чтобы начать свой путь наверх.