Анатолий Луначарский - Том 7. Эстетика, литературная критика

(13) В тексте машинописи статьи для Большой советской энциклопедии далее следовало: «Гаузенштейн, таким образом, избегает всякого отрыва формы от содержания. В большинстве случаев Гаузенштейн говорит об искусстве целых эпох, но он прекрасно понимает, что в одну и ту же эпоху и в одном и том же обществе может быть несколько стилистических потоков, отражающих борьбу классов.

Ему присуще также понимание того, что бессодержательное искусство или, наоборот, искусство, при котором содержание является всем и художественно формальные проблемы отодвигаются на задний план, сами представляют крайности, вытекающие из определенной установки класса, идеологическим отражением которого та или другая крайность является. По отношению содержания художественного произведения Гаузенштейн делает тонкое замечание, что сам выбор действительности, которую эпоха считает достойной художественного оформления, есть „первая принципиальная формальная позиция по отношению к действительности“ и что таким образом при помощи анализа тематики известной эпохи можно установить доминанту ее» (ЦПА ИМЛ, ф. 142, ед. хр. 172, стр. 2–3).

(14) Возможно, что «Стихотворение о Мясницкой, о бабе и о всероссийском масштабе» [1921] имеет отношение к этому спору Маяковского с Луначарским.

(15) Считая главным в театре мастерство актера, упрекая натуралистический театр в том, что он оказался в плену у литературы, А. Я. Таиров говорил о необходимости «искать для себя материал вне существующей драматической литературы, ибо ее формы часто оказываются слишком тесными для наших действенных построений» (Александр Таиров, Записки режиссера, изд. Камерного театра, 1921, стр. 116).

К. Малевич писал, что настоящее творчество возможно лишь тогда, когда мы «лишим все наши искусства мещанской мысли — сюжета и приучим сознание видеть в природе все не как реальные вещи и формы, а как материал, из массы которого надо делать формы, ничего не имеющие общего с натурой» (К. Малевич, От кубизма и футуризма к супрематизму. Новый живописный реализм, М. 1916, стр. 10).

(16) Бекмессер — нюрнбергский мейстерзингер XVI века, образ критика-догматика, педанта из оперы Вагнера «Нюрнбергские мейстерзингеры» (1867).

(17) Выставка крестьянского искусства была открыта в декабре 1921 года в Москве в Российском историческом музее и продолжалась в 1922–1923 годах.

(18) В книге: Я. Буркгардт, Культура Италии в эпоху Возрождения, 2 тома, СПб. 1904.

(19) В тексте журнала мысль Гаузенштейна передана более точно: «…всякое синтетическое общество, по мнению Гаузенштейна, религиозно, и всякое аналитическое общество иррелигиозно». Ср. «Bild und Gemeinschaft…», München, 1920, стр. 47–48.

(20) Одним из двух пунктов обвинения Сократа судом афинской демократии было: «Сократ не почитает богами тех богов, которых считает таковыми афинский народ, и вводит новых богов». Новые боги Сократа — всеобщий дух и демон (гений), открывавший будущее Сократу при его самоуглублении (тогда как обычно за этим обращались к оракулам). Сократ был приговорен к смерти и выпил яд цикуты.

(21) Работа «Религия и социализм» (изд. «Шиповник», часть первая — СПб. 1908; часть вторая — СПб. 1911) была написана Луначарским в период, когда он выступил с проповедью «богостроительства», пытаясь сделать из социализма новый вид религии, религии без бога, в основе которой лежит нравственный и эстетический идеал, призванный спаять человечество. Богостроительские идеи содержала и статья Луначарского «Атеизм», опубликованная в книге: «Очерки по философии марксизма. Философский сборник», СПб. 1908, подвергнутой критике в работе В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Рассматривая теорию Луначарского как «порождение» субъективно-идеалистической философии эмпириокритицизма, Ленин писал: «Луначарский даже „примыслил“ себе… ну, скажем мягко, религиозные понятия; но задача теории познания в том и состоит, чтобы показать нереальность, фантастичность, реакционность подобных примыслов» (В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 18, стр. 75). Критику концепции Луначарского мы находим и в письме Ленина к Горькому (ноябрь 1913 г.): «Неверно, что бог есть комплекс идей, будящих и организующих социальные чувства. Это — богдановский идеализм, затушевывающий материальное происхождение идей… Идея бога всегда усыпляла и притупляла „социальные чувства“, подменяя живое мертвечиной, будучи всегда идеей рабства (худшего, безысходного рабства). Никогда идея бога не „связывала личность с обществом“, а всегда связывала угнетенные классы верой в божественность угнетателей» (В. И. Ленин Полное собрание сочинений, т. 48, стр. 231–232).