Последние сочинения по Ф., имеющие обличительный характер (Wuttke, «Der de utsch Volksaberglaube der Gegenwart», 1869; Trede, «Der Heidenthum und die rö mische Kirche», Гота, 1889-91), исходят также из протестантской среды. Записывание материала по Ф. без всяких посторонних целей начинается с конца XVIII в. Первые собиратели относятся к Ф. как к курьезу. Таково, например, сочинение Brand\'a «Observations on the popular antiquities», изданное в свет впервые в 1813 г. (следующее издание относится с 1841 г.; после него эта книга переиздается периодически в «Bohn\'s Antiquarian Library»). Такого же типа и книга Chesnel de la Charhouclais, издавшего под псевдонимом de Nore «Coutumes, mythes et traditions de la France» (П., 1846). Сюда же надо отнести и первое собрание немецких сказок, сделанное в конце XVIII в. Музеусом. В России интерес к бытовой русской старине проснулся в век Екатерины. Он выразился сначала в художественной литературе, в драмах и операх, черпавших сюжеты в народных преданиях и народном быту. В этой еще мало обследованной литературе первое место занимает Чулков. Он впервые сделал попытку издавать и народные песни. Интерес к Ф. вызвал появление «Опыта повествования о древностях русских» Успенского (Харьков 1811). В начале XIX в. появляются труды Сахарова, Снегирева и Терещенки. У южных славян собирание по Ф. начинается неутомимой деятельностью Вука Караджича. Южно-русский Ф. на первых порах разрабатывается поляками (Жигота Паули, Голембиовский и др.). Новую струю влили в Ф. романтические веяния. «Stimmen der Völker» Гердера и «Сказки Гримма» дали фольклору особое оживление, вызвали к нему особенно сильное сочувствие. С этого времени, главным образом под влиянием «Германской мифологии» Гримма, начинается и научная разработка данных по Ф. На первых порах Ф. представлялся исключительно пережитком религии греков и римлян у романских народов и новогреков, религии Одина у германцев и Перуна у славян. Первобытные религии понимались при этом как мифологии, т. е. как поэтические рассказы о богах. Мифологами руководит чисто романтическое стремление к «седой старине». Они прежде всего стараются восстановить веру предков в возможно большей полноте. В России отцом этого направления должен быть признан Афанасьев. К нему принадлежат Срезневский, Костомаров, Ор. Миллер, Ефименко, Барсов, Фаминцын. О каких бы чисто житейских явлениях ни шла речь в народных сказках, песнях и обрядах, они толкуются представителями мифологической школы как отражения сложной системы языческой религии. Герои былин и эпических поэм, сказок и лирико-эпических песен считались заменившими древних богов. На песни, сказки и обряды легло лишь наслоение современных житейских условий, сняв которое, можно добраться до мифов, лежащих в основе всего. Такого мнения держался Буслаев. Мифологическая школа в Ф. развивалась дальше под влиянием успехов сравнительного языкознания. Как индоевропейские языки при их сравнительном изучении представляются результатом дифференциации одного индоевропейского праязыка, так и отдельные мифологии греков, римлян, германцев, славян и индийцев были признаны дальнейшими разветвлениями более древней религии древних арийцев. Методы, установленные в языкознании, казались приложимыми и к Ф. Отдельные сюжеты сказок и песен, отдельные действа обрядов у разных индоевропейских народов оказались столь же схожими между собой, как и корни отдельных слов. Так народился сравнительный Ф. в параллель к сравнительному языкознанию. Подобно тому, как в центре сравнительного языкознания ставилось изучение санскрита, в центре сравнительного Ф. было поставлено мифологическое толкование древнейших индийских Вед. В языкознании было распространено мнение, по которому язык есть первоначально акт поэтического творчества; религия точно так же была признана поэтическим олицетворением сил природы. Речь шла только о том, олицетворялись ли в первобытной религии арийцев небесные светила, или атмосферические явления, или растительность во всех ее разновидностях. Первая теория, так назыв. солярная, имеет своими приверженцами до сих пор исследователя кельтской мифологии Gaidoz\'a (см. «Le Dieu Gaulois du soleil et le symbolisme de la roue», П., 1886, и «Un vieux rite médical», Пар., 1892); y нас ее держался проф. Воеводский. Вторая теория есть создание общих усилий А. Куна и Шварца; она отразилась и на сочинении Афанасьева, самое заглавие которого заимствовано у Шварца. Третья теория принадлежит Мангардту; она получила в последнее время особое развитие под влиянием последователей Мангардта-Соботки («Rostlinstvo v n árodnim podáni slovanské m», Прага, 1879) и Frazer\'a, («Golden Bough», Л.
Читать дальше
