Валентин Свенцицкий - Ответ Н. А. Бердяеву

В крайних партиях есть много уродливого, но живой нерв их всё же – неосознанное подлинное стремление к праведной жизни . Я не гуртом принимаю революцию и, всецело осуждая то, что справедливо осуждает и Н. А. Бердяев, в то же время не могу не видеть и положительных сторон; есть там и бесноватые, гибнущие за самоутверждение, но есть и мученики, страдающие за правду [11].

Но повторяю – я хочу, чтобы Н. А. Бердяев понял меня: я не смешиваю Царства Божия с земными временными целями и к революции подхожу как к этапу в богочеловеческом процессе.

В заключение не могу не выразить полного своего недоумения, почему Н. А. Бердяев полагает, что он более «единомыслит» с Д. В. Философовым [12].

Я не согласен с Д. В. Философовым в двух пунктах: во-первых, в вопросе о самодержавии и, во-вторых, в вопросе о необходимости для новых откровений разрыва с Церковью. В первом пункте Н. А. Бердяев согласен со мной; второй, как ничем не аргументированный, вероятно, он тоже не принимает. Поэтому, хоть это, может быть, Н. А. Бердяеву и неприятно, но, по всей справедливости, он является, скорее, моим единомышленником, чем Д. В. Философова.

Впервые: Век. 1907. № 25. 1 июля. С. 392–395. Подпись: Вал. Свенцицкий.

Полное игнорирование чуждой темы сказалось на критике М. Колерова в кн. «Не мир, но меч» (СПб., 1996. С. 254–255), посчитавшего, что в статье, на 3/4 посвящённой выяснению вопроса о православии, Свенцицкий «сосредоточился на реабилитации революции и революционеров». Никак нельзя согласиться и с определением «очень резкий ответ», особенно на фоне нападок и обвинений Бердяева, из области идей перешедшего на личности. Измышление же о том, что Свенцицкий «косвенно, но прозрачно осудил» депутатство Булгакова в Государственной думе и его выступления против правительственного (!) террора, – не более чем подтасовка (в речи на 8-м заседании II ГД Булгаков, единодушно со Свенцицким, возмущался введением военно-полевых судов); даже их принципиальное расхождение по другим предметам не даёт основания для подобных выводов.

Печатается по: Свенцицкий В. Собр. соч… Т. 2. М., 2010. С. 427–435, 706–708.

Публикатор: С. В. Чертков

О духовном облике Бердяева на тот момент свидетельствует цитата из указанной статьи: «Важно решить вопрос, истина ли православие и полная ли истина… Православие есть неполная истина, и пополняется она ложью. …Откровение Третьего Завета, к которому метафизически идёт мир, может быть только окончательным исполнением Завета Христа. Но те, что утверждают неполную истину в её исключительности… мешают исполнению Божьих обетований» (Век. 1907. N 24). Чуть ранее (по поводу газеты «Народ») Бердяев признавался, что его «тошнит от православных христиан», а Свенцицкого и Эрна называл «инквизиторами» (цит. по: Колеров М. Не мир, но меч. СПб., 1996. С. 191).

Церковное обновление. 1907. N 9. Эрн писал Ельчанинову 19 февраля 1907: «Эта статья, я думаю, ответит на твоё желание «основоположит. и серьёзных» статей» (Новый журнал. 2007. N 246).

Бухарев Александр Матвеевич (архим. Феодор; 1824–1871) – богослов, философ, профессор Казанской духовной академии (1954–1958); после осуждения Святейшим синодом его толкования на Апокалипсис в 1863 подал прошение о снятии сана и вскоре женился; среди продолжавших оказывать ему поддержку был свт. Филарет Московский.

Новосёлов Михаил Александрович (1864–1938), мч. – богослов, публицист, издатель «Религиозно-философской библиотеки» (1902–1917), организатор «Кружка ищущих христианского просвещения».

Такой человек нашёлся: бывший ректор СПДА архиеп. Константин (Горянов) обвинил богослова, одного из организаторов и центральных фигур РФС Валентина Александровича Тернавцева (1866–1940) в неоязычестве, проповеди Третьего Завета и аморализме; по его мнению, «трезвомысленные церковные люди просто не желали мараться в этой грязи безответственного критиканства» (Империя и религия. СПб., 2006. С. 32–34), хотя в РФС участвовал и Новосёлов.

Илиодор (Сергей Михайлович Труфанов; 1880–1952) – участник деятельности «Союза русского народа», прославился оголтелой ненавистью к евреям, инородцам, интеллигенции и призывами к погромам. В 1909 запрещён в служении, в 1912 отрёкся от православия. После 1917 предлагал услуги большевикам, считал себя патриархом «Живой христовой церкви». Бердяев в указанной статье отмечал: «Илиодор явно предаёт Христа «миру», небо – земле, страсти его не православно-христианские, а языческо-мирские, в нём движется хаос первобытной дикости. Какой же Илиодор православный монах! Он не монах и не православный, он слишком поглощён политикой мирского устроения, в своей одержимости, бесноватости он сходится с крайними революционерами».