Владимир Лакшин - Мир Михаила Булгакова

Октябрь. 1987. № 6. С. 181.

Театральная жизнь. 1987. № 13. С. 26.

Проблемы театрального наследия М. А. Булгакова. Л., 1987. С. 55—58.

Письмо И. В. Сталину от 30 мая 1931 г. // Октябрь. 1987. № 6. С. 182.

Л е н и н В. И. Полн. собр. соч. Т. 54. С. 180.

Русский современник. 1924. Кн. 2. С. 266.

Рукопись повести вместе с дневниками была изъята у Булгакова «сотрудниками ОГПУ во время обыска 7 мая 1926 г. Как рассказывала Е. С. Булгакова, автор не раз обращался с просьбой вернуть ему его бумаги. Не получая ответа, он написал заявление, в котором объявлял, что демонстративно выходит из Всероссийского союза писателей (предшественник Союза писателей СССР). Булгакова пригласили к следователю, предложившему ему забрать свое заявление назад в обмен на бумаги. Булгаков согласился, и следователь, выдвинув ящик своего письменного стола, передал ему тетради с дневником и рукопись «Собачьего сердца».

Прототипом Преображенского называют родственника Булгакова по матери, профессора-гинеколога Н. М. Покровского. Но, в сущности, в нем отразился тип мышления и лучшие черты того слоя интеллигенции, который в окружении Булгакова назывался «Пречистенкой». В районе Пречистенки (ныне улицы Кропоткина) жил круг людей из научной и художественной среды, осколков старой московской интеллигенции, близкий во второй половине 20-х годов Булгакову: семьи Арендтов, Ляминых, Шервинских, Леонтьевых и др. (см.: Н. Б. Москва и москвичи вокруг Булгакова // Новый журнал (Нью-Йорк). 1987. Кн. 166. С. 96—150).

Виктор Шкловский писал, например, вспоминая «Пищу богов» Уэллса и другие его книги: «Возьмем один из типичных рассказов Михаила Булгакова „Роковые яйца“. Как это сделано? Это сделано из Уэльса. Общая техника романов Уэльса такова: изобретение не находится в руках изобретателя. Машиной владеет неграмотная посредственность ‹…› Успех Михаила Булгакова — успех вовремя приведенной цитаты» (Наша газета. 1925. 30 мая).

Известия. 1925. 20 сентября.

Возможно, тут присутствует автобиографический контур. Профессору в пьесе 41 год. Примерно столько же было автору, когда он уговаривал Е. С. Шиловскую оставить мужа-военного и соединить их судьбы. В 1932 г. Елена Сергеевна стала его женой. С нею, будущей Маргаритой, совершил он, как написал однажды, «свой последний полет».

в саму суть дела ( лат. ).— Libens .

Новый мир. 1987. № 2. С. 170.

Новый мир. 1987. № 2. С. 166.

«Окровавленным» видит Булгаков в это время и себя. «Сейчас ко мне наклонилось два-три сочувствующих лица. Видят, плывет гражданин в своей крови. Говорят: „Кричи“. Кричать лежа считаю неудобным. Это не драматургическое дело» (из письма П. С. Попову 19 марта 1932 г. по поводу запрещения «Мольера» в Ленинграде // Новый мир. 1987. № 2. С. 163).

Из записи дневника Е. С. Булгаковой от 18 октября 1934 г. // Воспоминания о Михаиле Булгакове. С. 402.

Цит. по кн.: Проблемы театрального наследия М. А. Булгакова. С. 89—90.

Воспоминания о Михаиле Булгакове. С. 385.

Это относится к «Белой гвардии» и «Театральному роману». Но и «Мастер и Маргарита», несмотря на сюжетно-композиционную завершенность текста, мог иметь еще не одну редакцию, а уж шлифовка текста, будь Булгаков здоров, продолжалась бы несомненно. Однажды я передал Елене Сергеевне вопрос молодого читателя: в последнем полете свиты Воланда, среди всадников, летящих в молчании, нет одного лица. Куда пропала Гелла? Елена Сергеевна взглянула на меня растерянно и вдруг воскликнула с незабываемой экспрессией: «Миша забыл Геллу!!!»

Ф е й х т в а н г е р Лион. Москва 1937. Отчет о поездке для моих друзей. М., 1937. С. 9, 13.

См. об этом, в частности, статью Н. П. Утехина «„Мастер и Маргарита“ М. Булгакова (Об источниках действительных и мнимых)» // Русская литература. 1979. № 4. С. 89—109.

Бездомный — литературный псевдоним Ивана Николаевича Понырева, в духе известных псевдонимов времени, таких, как Демьян Бедный, Михаил Голодный, или писательских фамилий — Александр Безыменский, Иван Приблудный. О внутренней проекции образа Ивана на Д. Бедного и А. Безыменского см. работу Б. М. Гаспарова (Даугава. 1988. № 10).

«Верил ли он? Верил, но, конечно, не по-церковному, а по-своему,— говорила Е. С. Булгакова.— Во всяком случае, в последнее время, когда болел, верил — за это я могу поручиться» (запись моего разговора с Е. С. Булгаковой 25 марта 1967 г.). Ср. дневниковую заметку Н. А. Булгаковой-Земской: «1910 г. Миша не говел в этом году. Окончательно, по-видимому, решил для себя вопрос о религии — неверие » (сб.: Воспоминания о Михаиле Булгакове. С. 68—69).