Юрий Штеренберг - Истории, связанные одной жизнью

Мне очень не хотелось уходить из отдела Турьева, многие его сотрудники были моими хорошими знакомыми и даже друзьями, а, главное, характер работы отдела был мне понятен и интересен. Но список переводимых в новый отдел сотрудников не подлежал, по требованию директора, изменению, и мне пришлось согласиться. Среди моих новых коллег, прежде всего, мне хотелось бы упомянуть Славу Черникова, Юру Гусева, Артема Варжапетяна, Евсея Каца – начальника лаборатории, сотрудничество и дружеские отношения с которыми сохранялись долгие годы. Моя новая должность, при штатной должности старшего инженера, была оговорена в приказе – руководитель группы теоретических исследований в составе лаборатории, которая занималась комплексным руководством всех проектных работ по заказу.

Я отдавал себе отчет в том, что, не имея специального математического образования и квалифицированных сотрудников, только-только вынырнув из провинциального ОКБ, я столкнусь с большими проблемами. Так оно и было, но я все же справился. Для этого мне, во-первых, пришлось всерьез заняться некоторыми специальными разделами математики и, во-вторых, взять к себе в группу математиков, несколько лет до этого окончивших матмех Ленинградского университета. Ребята оказались хорошими математиками, но студенческий университетский дух из них еще не выветрился, а поэтому иногда с ними было не очень просто. Вот один пример. В нашу комнату заходит главный инженер завода, я помню его фамилию – Иванов. Была осень или весна, и на его ботинках сохранилась уличная грязь. Он движется по комнате, а следом за ним двое с тряпками и шаг за шагом, согнувшись, молча подтирают остающуюся на полу грязь. Как говорится в сценариях, немая сцена.

Рекомендовал мне этих ребят Владимир Иванович Зубов, тогда доцент университета и консультант нашего отдела, а сейчас академик Российской Академии Наук. Наше знакомство началось с того, что он попросил меня помочь ему перезаписать рукопись подготовленной им книги, написанной на языке слепых. Владимир Иванович в четырнадцать лет потерял зрение, разряжая патрон или снаряд, не помню точно. Однако это не помешало ему проявить незаурядные математические способности, окончить школу, университет, защитить к описываемому времени кандидатскую диссертацию и стать одним из ведущих математиков – последователей знаменитого русского математика Ляпунова. Отсутствие зрения способствовало поразительному развитию у него таких качеств, как память и реакция. Например, он катался на коньках и лыжах, прекрасно плавал. Я однажды был свидетелем его реакции: находясь около стола, на котором играли в пинг-понг, и слушая удары ракеток по шарику и отскоки шарика от стола, в какой-то момент он протянул руку и на лету поймал шарик. Помимо исключительных математических способностей, Владимир Иванович обладал не менее исключительными пробивными способностями, иногда выходящими за пределы научной добросовестности. Побывав в нашем коллективе, и узнав, кто чем занимается, он незамедлительно готовит диссертацию на соискание ученой степени доктора физико-математических наук, посвященную общим проблемам исследования устойчивости движения летательного аппарата на участке самонаведения. Будучи, как я уже говорил, крупнейшим специалистом – последователем Ляпунова, он строит свою работу на основе использования так называемой функции Ляпунова. Потенциальные возможности у него были очень высокие, и работа им была сделана быстро. К этому времени я только получил первые результаты, позволяющие решать лишь некоторые частные задачи этой проблемы. Тем более, мне было интересно и важно попробовать решить эти же задачи его, более общим, способом. Владимир Иванович дал мне все необходимые рекомендации по использованию метода, и я засел за работу. Но у меня ничего не получилось. Я все время консультировался с автором, но, в конце концов, мы оба увидели, что задача, как ни странно, не решается. Я не буду здесь использовать сложные математические термины, но его метод не работал. Некоторое время, несколько дней, он со мной не разговаривал, а потом сказал примерно следующее: “Знаешь, Юрий Овсеевич, эта задача настолько грандиозна, что за ее решение надо было бы давать Нобелевскую премию. У меня пока не получилось.” Защита диссертации состоялась на кафедре Анатолия Исааковича Лурье, ведущей в то время кафедры “Автоматического управления” физико-технического факультета ленинградского политехнического института. Защита прошла успешно. На эту тему мы с Владимиром Ивановичем больше никогда не говорили.