Р. В. Иванов-Разумник - М. Е. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество

Почти то же самое можно повторить и об очерке «Гегемониев»: если он и не был написан в 1857 году, то во всяком случае основные мысли его и его тема были твердо поставлены Салтыковым именно в произведениях 1857 года. Мы уже видели, говоря об очерке «Жених», что в нем Порфирий Петрович предлагает Вологжанину «обратиться за наставлениями к отставному коллежскому ассесору Зиновию Захарычу Гегемониеву», который «не откажется понапутствовать молодого человека». Роль Вологжанина в очерке «Гегемониев» играет теперь коллежский регистратор Потанчиков, получивший место станового пристава и отправляющийся за напутствием к Гегемониеву. Связь «Жениха» с «Губернскими очерками» была установлена выше; связь эта протягивается теперь к «Гегемониеву», т. е. к «Книге об умирающих». Но эта связь с творчеством Салтыкова 1857 года становится еще более разительной, если обратить внимание на основную тему того «напутствия», которым уходящий из жизни Гегемониев поучает будущего станового пристава Потанчикова. Как известно, Гегемониев «смотрит в корень» и ребром ставит вопрос; «что есть становой?». Отвечая на это, что «становой есть, ни мало, ни много, невещественных отношений вещественное изображение» (интересно в этой фразе явное заимствование слов молодого Адуева из «Обыкновенной истории» Гончарова!), Гегемониев рассказывает целую притчу о призвании из-за моря варягов. В его толковании три братаваряга, которые пришли «княжить и володеть нами», были первыми представителями провинциальной администрации: «первыйто брат капитанисправник, второйто брат стряпчий, а третий братец, маленький да востренький, — сам мусье окружной!». И далее подробно развивается эта тема о бюрократии, к которой, как мы знаем, в 1857 г. Салтыков относился далеко не так, как двумя годами позднее. Ядовитое описание административного управления России бюрократией невольно приводит к мысли, что «Гегемониев» написан начерно именно в 1857 году и двумя годами позднее лишь обработан окончательно для печати.

Мысль эту подтверждает и замечательная переписка Салтыкова с П. В. Павловым, от которой до нас дошли только отрывки, относящиеся именно к 1857 году. 13 августа этого года Павлов писал Салтыкову о своих занятиях историей и между прочим шутливо сообщал, к каким выводам он пришел. «Я в последние четыре года много читал древних авторов и пришел к следующему убеждению: сказание о призвании варягов есть не факт, а миф, который гораздо важнее всяких фактов. Это так сказать прообразование всей русской истории. „Земля наша велика и обильна, а порядку в ней нет“, — вот мы и призвали варягов княжить и володеть нами. Варяги — это губернаторы, председатели палат, секретари, становые, полициймейстеры, одним словом все администраторы, которыми держится какойнинаесть порядок в великой и обильной земле нашей. Это вся наша 14классная бюрократия, это 14главый змий поедучий, чудо поганое наших народных сказок»… 23 августа того же года Салтыков отвечал Павлову: «Твоим мифом о призвании варягов я намерен воспользоваться и написать очерк под заглавием „Историческая догадка“. Изложу ее в виде беседы учителя гимназии с учениками» [131] «Русская Старина» 1897 г., № 11, стр. 232–236 . Как видим, он изменил первоначальный план и написал не беседу учителя с учениками, а напутствие старым приказным молодого станового пристава; сама тема от этого нисколько не изменилась, и в очерке «Гегемониев» Салтыков лишь развил то, что было намечено в письме к нему Павлова.

Конечно, тему эту Салтыков мог развить и не сразу, мог отложить осуществление ее на два года; но в 1859 году, сам будучи одним из «варягов» в роли рязанского вице-губернатора, он, как мы знаем, уже несколько иначе относился к вопросу о бюрократии, в виду отмеченного нами парадоксального положения той эпохи — либерализма бюрократии и реакционности земства. В одном из писем к Павлову (от 15 сентября 1857 г.) Салтыков «догубернаторской» эпохи между прочим писал: «Есть одна штука (она же и единственная), которая может истребить взЯ-точничество, поселить правду в судах и, вместе с тем, возвысить народную нравственность. Это — возвышение земского начала на счет бюрократического» (подчеркнуто Салтыковым). В 1859 году, убедившись на опыте в реакционных настроениях провинциального «земства», Салтыков стал несколько иначе относиться к противопоставлению земства и бюрократии и ясно выразил свои мысли в известной уже нам полемике 1861 года со Ржевским. Так или иначе, но, когда бы ни был написан «Гегемониев», характерен тот факт, что Салтыков счел возможным напечатать заключающуюся в этом очерке ироническую генеалогию бюрократии как раз во время пребывания своего на посту вице-губернатора. Это показывает, что Салтыков остался верен себе и, разочаровавшись в «земстве», нисколько не был очарован идеей бюрократии. Он продолжал считать, что два этих исторических факта русской жизни должны служить противовесом друг другу, и высказал эту мысль в своих статьях 1861 года.