Р. В. Иванов-Разумник - М. Е. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество

В этом месте Салтыков рассказал о действительном происшествии времен своей административной службы: описываемый им провинциальный город — Егорьевск, Рязанской губ., а купец Чумазый является псевдонимом фабрикантов Хлудовых. Ряд источников по истории рязанского землевладения в начале шестидесятых годов совершенно точно вскрывает, о каком деле говорил Салтыков в этом своем отрывке конца восьмидесятых годов. Вот, например, краткое изложение этого дела по основным архивным источникам (Дело канцелярия Рязанского губернатора, № 45):

«В конце 1857 года помещики Егорьевского и Зарайского уезда: Афанасьев, Буковский, Злобин, Улитин, Гаферланд, Алабин, Мельгунова, Тимофеева, Веселкин и Бранд, продали своих крестьян на фабрику братьев Хлудовых в Егорьевске. Но так как по закону такая продажа не имела места, ибо купцы не могли приобретать крепостных людей, то была изобретена следующая форма. Между управлением фабрики и крестьянами заключены контракты по работе на фабрике, с выдачею помещикам вперед всех выкупных денег, в виде аванса по заработной плате, за что крестьяне и должны были отработать фабрике в течение нескольких лет; затем совершены были отпускные, переданные в управление фабрики. Таким образом формально свободные люди вновь очутились в крепостной зависимости у братьев Хлудовых» [113] А. Повалишин, «Рязанские помещики и их крепостные» (Рязань 1903 г.), стр. 173. См. также «Труды Рязанской Ученой Архивной Комиссии» 1890 г., № 8, стр. 137, и «Воспоминания об М. Е. Салтыкове» С. Н. Егорова, «Сын Отечества» 1900 г., № 138, В одной из следующих глав (гл. VIII) мы еще увидим, что особенно подробно на деле братьев Хлудовых Салтыков остановился в статье «Еще скрежет зубовный», запрещенной цензором в марте 1860 года .

Но дело раскрылось, и раскрыл его именно Салтыков, когда узнавшие в конце концов об этой хитрой механике обманутые крестьяне «нагрянули целой толпой в губернский город, — рассказывает Салтыков, — с жалобами на то, что накануне освобождения их сделали вольными помимо их желания». Но и это дело закончилось уже после отъезда Салтыкова из Рязани: «чем кончилось это дело, я не знаю, — заключает Салтыков, так как вскоре я оставил названную губернию». Однако еще будучи в Рязани, Салтыков использовал это дело, взяв из него материал для небольшой одноактной комедии «Съезд», запрещенной в то время цензором и напечатанной через три года под заглавием «Соглашение». Об этой вещи еще будет речь в следующей главе.

По этим двум дошедшим до нас примерам можно судить и вообще об административной деятельности Салтыкова в Рязани. Деятельность эта, как уже было указано выше, вызвала величайшую ненависть к Салтыкову местного дворянства; скоро положение его осложнилось и назначением в Рязань в сентябре 1859 года нового губернатора, Муравьева, «одного из подлейших людей в России и сквернейших губернаторов», — как сообщается о нем в современных «Материалах для истории упразднения крепостного состояния помещичьих крестьян в России». Этот Муравьев был сыном пресловутого вскоре МуравьеваВиленского; достойный сын своего отца, он сразу сделал для Салтыкова невозможным дальнейшее пребывание в Рязани. В письме к Дружинину от 20 ноября 1859 г. Салтыков сообщал: «У нас переменили губернатора и дали одного из сукиных детей Муравьевых. Положение мое самое скверное»… А через месяц в письме к Анненкову Салтыков сообщал подробнее и о новом губернаторе, и вообще о рязанских делах: «Нам переменили губернатора и дали Муравьева, который откровенно принял губернию за лакейскую и действует en consИquence. Я ему объявил, что с ним служить не намерен, и так как он уехал наднях в Петербург, то просил его заявить об этом министру. Рязанские дворяне началибыло выборы шумно, а кончили постыднейшим образом. Муравьев обошел их совершенно и оказал себя при этом величайшим подлецом. Представьте себе: меня хотелибыло судить за демократизм» [114] «Письма», т. I, No№ 11 и 12 . Последнее известие особенно драгоценно, так как восполняет скудные данные о направлении административной деятельности Салтыкова в Рязани.

Совершенно такою же деятельность эта была и в Твери, куда Салтыков был к величайшей своей радости переведен 3 апреля 1860 г., вступив в исправление должности лишь 25 июня того же года. Здесь он вел ту же самую работу, что и за два года рязанского вицегубернаторства. Для исследователей литературной деятельности Салтыкова эпохи его службы в Твери особенный интерес представляет изучение редактировавшихся им «Тверских Губернских Ведомостей», о которых, впрочем, можно лишь повторить то, что было сказано выше о «Рязанских Губернских Ведомостях». Несомненно, что несколько анонимных статей и в этом официальном губернском органе были написаны Салтыковым; но мы сейчас увидим, что именно в это время, в 1861 году, Салтыков развил довольно кипучую публицистическую деятельность на столбцах не провинциальной, а московской прессы.