Виссарион Белинский - Портретная и биографическая галерея словесности, наук, художеств и искусств в России. I. Пушкин и Брюллов (Портреты – Соколова)

В декабре месяце прошедшего года вышла в Петербурге огромная программа, всех удивившая, многих насмешившая, а некоторых и оскорбившая. Программа эта гласила, что-де будет издаваться «Портретная галерея» всех великих людей земли русский, с их жизнеописаниями. Дело доброе! – сказали мы, думая увидеть портреты Петра Великого и его сподвижников – Меншикова, Миниха, Остермана и др.; Екатерины Великой, Румянцева, Суворова, Потемкина, Ломоносова, Державина, Фонвизина и прочих знаменитых и замечательных лиц ее царствования; из новейших – Озерова, Батюшкова (которого можно считать как бы умершим) {1}, Веневитинова, Дельвига и, наконец, Пушкина; – но каково же было наше удивление, когда мы заметили, что, во-первых, в программе помещены имена большею частию живых лиц, которых биографии странно было бы читать, и, во-вторых, что многие из великостей и знаменитостей напоминают собою стихи Крылова;

Удивительно ли после этого, что многие были оскорблены внесением их имен в забавную программу, – потому ли, что не считали себя великими людьми, или потому, что находили для себя как-то странным красоваться в ряду некоторых «великих людей»!.. Но вот наконец вышла первая тетрадь с портретами и биографиями Пушкина и Брюллова [1]. Взглянем на нее.

Во-первых, что за странное заглавие: «Портретная и биографическая галерея словесности, наук, художеств и искусств в России»? Есть ли тут смысл и выражает ли это содержание тетради? Нисколько! – Потом, что такое – художества и искусства? Неужели это не одно и то же, а два разные предмета?.. Или, может быть, чем больше слов в заглавии, хотя бы и наудачу поставленных, тем эффектнее действует это заглавие на добродушие того круга публики, для которого выдумана эта спекуляция?..

Но содержание еще лучше заглавия. Не говорим уже о том, что тут видны следы руки, которая гальванически хваталась за перо, когда автора пронизывало вдохновение (не называйте наших слов галиматьею: это слог «биографий Пушкина и Брюллова»), – но посмотрите, бога ради, что это такое: «В ответ на выходки парижских журналов, Пушкин отгрянул патриотическим стихотворением «Клеветникам России», в котором каждый стих был скован (!) из любви к родине и из народной гордости; тут же вспомнил он бородинскую годовщину и справил ей тризну в стихотворении под тем же именем; потом сшутил несколькими русскими сказками», и пр. (стр. 12) {3}. Или еще вот это место: говоря о том, что Брюллов, будучи ребенком, беспрестанно срисовывал на аспидной доске попадавшиеся ему на глаза предметы и, беспрестанно стирая и перерисовывая одну и ту же вещь, приобрел верность взгляда и руки, – автор биографии говорит: «Не мудреного, после этого, что линия правды в рисунке так чисто звенит теперь перед художником…» Скажите, пожалуйста, что это такое? Невинная шутка над читателями или насмешка над именами людей, не заслуживших, кажется, насмешек?..

Но это еще не главное: это только смешно, а есть странности еще удивительнее. Биография гласит: «Слава « Библиотеки для чтения» возбудила в нем (в Пушкине!) желание основать свой собственный журнал, который с 1836 и стал выходить в свет, под именем «Современника», по четыре книжки в год. Пушкин, при своих довольно стесненных обстоятельствах, полагал большие надежды на успех этого издания, но результат не оправдал его ожиданий» (стр. 13). Здесь что ни слово, то неправда, и неправда, оскорбительная для памяти великого русского поэта.

Во-первых, Пушкина никогда не обольщала слава «Библиотеки для чтения»: доказательством может служить то, что на другой же год этого издания он снял с него свое имя и потом перестал в нем участвовать. Если он в первый год издания «Библиотеки для чтения» давал в этот журнал свои произведения, то потому только, что думал в нем видеть просто библиотеку для чтения – сбор статей, издание книгопродавца Смирдина (с которым одним он и имел дело, давая в его сборник свои пьесы), а не потехи над наукою, искусством и литературою, которые со второго же года существования «Библиотеки для чтения» начали составлять основные, характеристические черты ее {4}.