«Регентство Бирона», «Осада Углича», «Русский Икар», «Дон Кихот XIX века», «Стрельцы», «Черный ящик», «Граница 1610 года», «Бородолюбие», «Терпи, казак, атаман будешь» (повесть в стихах), несколько мелких статей в прозе и несколько десятков стихотворений, заключающихся в этих пяти томах, написаны чистым, правильным языком, вмещают в себе ум, чувство и познание истории и представляют верные очерки эпох и характеров. У К. П. Масальского нет таких остроумных изречений, как, например: сапоги всмятку и т. п. {7}.
И мы не можем не похвалить г. Масальского за то, что он не употребляет некоторых выражений, (употребляемых Гоголем, – так же точно, как не можем не похвалить подражателей Корнеля и Расина за то, что они в своих трагедиях не выводили, подобно Шекспиру, ни публичных женщин, ни пьяных мужиков, ни развратников дурного тона вроде Фальстафа: на что мог осмеливаться великий Шекспир, за то не следовало браться мелким подражателям Корнеля и Расина, потому что у. них непременно вышло бы пошло, отвратительно и бессмысленно то, что у Шекспира живописно, поучительно и исполнено глубокого смысла! Но, по мнению наших критических patres conscripti [2], г. Масальский потому не употреблял выражений, употребляемых Гоголем, что «он (г. Масальский) в языке придерживается грамматики г. Греча, а в изящном вкусе не отступает от образцов, представленных нам Карамзиным, Жуковским, Пушкиным, Батюшковым» {8}. Но тщетно стал бы кто-нибудь искать в сочинениях г. Масальского чего-нибудь, кроме твердого знания грамматики г. Греча! Сочинения Карамзина были хороши, даже превосходны для своего времени; сочинения г. Масальского не были бы не только превосходны, но просто сносны даже для того времени, в которое начал писать Карамзин, потому что в сочинениях Карамзина есть талант, отражается оригинальная и самобытная личность, чего нет и следов в сочинениях г. Масальского. Жуковский… но скажите, ради здравого смысла, может ли существовать какое-нибудь отношение между стихами переводчика «Иоанны д'Арк» Шиллера и «Шильонского узника» Байрона и между – хоть вот этими виршами г. Масальского?
Осел широкой нивой
В раздумьи важно брел
И вдруг свирель под ивой
По случаю нашел.
Любуяся находкой,
Он стал ее лизать
И на нее всей глоткой
По случаю дышать.
Осел не понимает,
Что перелив, что трель;
Лишь дышит и играет
По случаю свирель.
Как на осла бывает
На всякого смешно,
Кто сдуру поступает
По случаю смешно {9}.
После этого мы можем себя уволить от всяких параллелей между г. Масальским и Батюшковым и, особенно, Пушкиным. Может быть, г. Масальский и подражал им; но тем не менее все их осталось при них, а в сочинениях г. Масальского ничего не осталось. Что ж толку подражать? Кому нечего сказать своего, тому всего лучше молчать. Кто захочет послушать Пушкина, тот обратится к нему, а не к его подражателям. Как бы ни мал был чей-нибудь талант, но он стоит внимания, если не подражает, а говорит свое. И вот почему могло иметь большой успех такое произведение, как, например, «Юрий Милославский». В нем есть оригинальность; оно имело подражателей, но само никому не подражало. Впоследствии автор этого романа, г. Загоскин, стал подражать своему первому произведению, – и что же вышло? – все последующие романы г. Загоскина оказались ниже посредственности и не имели успеха. Вот каково подражать кому-нибудь, даже самому себе, – и чему-нибудь, даже собственному своему сочинению… Г-н Масальский подражал не Карамзину, не Батюшкову, не Жуковскому, не Пушкину, а некоторым из русских романистов, явившихся в тридцатых годах настоящего столетия; но они ничего не дали его подражательным сочинениям – даже способности быть забавно неудачными, и потому эти сочинения скучно и усыпительно неудачны. Сочинитель берется изображать то эпоху Петра Великого, то регентства Бирона, то наше время, хочет быть высоким, патетическим, юмористическим, забавным, хочет трогать и смешить, – и только усыпляет…
Скажут: это ли разбор писателя, написавшего пять томов? Наговорить о старых и молодых поколениях, о Карамзине, о Гоголе – разве это значит критиковать сочинения, заглавие которых выставлено в начале статьи? Отвечаем на это: русская литература и русская публика уже выросли и возмужали настолько, чтоб рецензент нашего времени мог уволить себя и своих читателей от серьезных доказательств, что скучная книга скучна, а бездарность бездарна. Лучше по поводу подобных сочинений поговорить о чем-нибудь таком, о чем стоит говорить. Удивительно ли, что в наше время, о чем бы ни стал писать рецензент, непременно начнет бранить или хвалить «Мертвые души»? Есть произведения, которые наполняют шумом своего появления целую эпоху, оставляя после себя глубокий и долгий след… И есть произведения, о которых нечего сказать даже и тогда, как заговорят о них, – которых нельзя ни бранить, ни хвалить… Мир вам, бедные дети беспокойной охоты к сочинительству, почивайте спокойно!..
Читать дальше