Николай Добролюбов - Основания опытной психологии

Но и это возражение, рациональное теоретически, оказывается несостоятельным; на деле, потому, что противоречит анатомии. В органическом царстве мы не знаем ничего, что имело бы более своеобразный вид, более сложное строение и, наконец, более замечательный химический состав, как мозг. Как ни бедны наши сведения; о его составе, но мы знаем, что он не есть однородная сплошная масса, а состоит из чрезвычайно тонких, нежных, перепутанных между собою цилиндров, называемых первообразными волокнами и Наполненных маслянистою жидкостью, которая может створаживаться. Анатомия показывает далее, что внутри мозга есть множество самых странных узоров, значение которых для нас ещё совершенно загадочно, а на поверхности его целый ряд извилистых углублений, в которых fлавные составные части мозга, белая и серая массы, во многих точках соприкасаются. Так называемые ганглиеновы шарики, находящиеся в серой массе головного и спинного мозгов, представляют много особенностей в своём устройстве: первообразные волокна то окружают их, то лежат над ними, то из них выходят и т. п. Нет ни одного организма у животных, который бы тонкостью и разнообразием своего строения сколько-нибудь подходил к мозгу. Наконец, из всех органов он получает наиболее крови от сердца, и обращение соков в нём совершается быстрее, чем где-либо. Соответственно этому и анатомическое расположение кровяных сосудов в мозгу очень сложно и совершенно своеобразно. Не менее сложен и химический состав мозга. Исследования показали, что в нём находятся такие элементы, каких нет ни в одном органическом теле, например, церебрин. Говорят даже, что массы, из которых состоят мозг и нервы, в разных местах своего протяжения имеют и различный химический состав. Особенно важное значение для умственных отправлений имеет фосфор, находящийся в мозговом жире; по новейшим наблюдениям, в психической деятельности мозга и в отправлениях вообще всей нервной системы принимает участие ещё одна сила, которая прежде замечена была только в телах неорганических. Эта сила – электричества Таким образом, анатомический и химический состав мозга, как ни бедны наши сведения о них, не противоречит сложности приписываемых ему, отправлений. Кроме того, неизлишне заметить здесь, что есть много тел, имеющих одинаковый химический состав, но различные свойства. Ни химия, ни микроскоп до сих пор ещё не могли открыть разницы между заразительным и незаразительным гноем. Если же такое неуловимое различие в механическом или химическом составе неорганических тел производит существенную разницу, в их свойствах, то отчего же не предположить, что подобные же незначительные причины могут иметь влияние и на деятельность мозга. Ганглиеновы шарики, находящиеся в полости мозга и играющие, вероятно, немаловажную роль в психических отправлениях его, анатомическим своим устройством нисколько не разнятся от подобных же шариков в брюшной полости; тем не менее в действиях их есть и должна быть разница. Всё это подтверждает ту мысль, что кажущаяся простота устройства мозга не может служить опровержением возможности сложных отправлений его.

Если мозг способен к такой тонкой деятельности, то отчего мы, – говорят психологи, – не замечаем даже и проблесков чего-нибудь подобного в других телах органических и неорганических, например, в камне, дереве и т. п.? Ведь камень и дерево такая же материя, как и мозг. Но возражатели забывают, что в мире всё подлежит закону развития и что мозг человеческий, по их же словам, есть тончайшая материя. В природе всё идёт постепенно от простого к более сложному, от несовершенного к более совершенному; но везде одна и та же материя, только на разных степенях развития. Что ж удивительного, если на одной степени мы находим то, что несвойственно другой? В телах неорганических мы совсем не замечаем жизни в том виде, в каком она проявляется а телах органических; тем не менее и они подлежат изменениям как в объёме, так и во внутреннем своём составе. Наблюдая над ними, мы постоянно замечаем то механические, то химические процессы. Не есть ли это та же жизнь, хотя на низшей степени развития? В растениях жизнь обозначается уже гораздо яснее, потому, что и сами они представляют материю более развитую, чем тела неорганические. Здесь есть и голова, и члены, и органы питания, и органы воспроизведения, рождение и смерть. В животном царстве, обнаружение жизни ещё ощутительнее. Животные имеют способность местопеременения; кроме того, мы замечаем в них проблески высшей жизненной деятельности. Человек, совершеннейшее из животных, составляет последнюю степень развития мировых существ в видимой вселенной; почему, же в нём, уже по одному этому, не допустить того, чего мы не замечаем в существах менее развитых? А если самую развитую часть человеческого тела составляет мозг, то отчего: же не допустить, что мозг способен к такой деятельности, какой мы не замечаем в камне и дереве? Что мозг имеет тесную связь с психической деятельностью, к этому приводят нас весьма многие разительные факты. Но мы считаем излишним приводить их здесь, тем более, что они известны всякому, кто сколько-нибудь знаком с физиологиею. Да кто из незанимавшихся никогда физиологией не слыхал, например, об опытах Флурана над живыми курами? {3}Нужны ли, кроме этого, ещё другие какие-нибудь факты в подтверждение того, что мозг, особенно человеческий, есть источник высшей жизненной деятельности и что умственные отправления имеют к нему прямое отношение?

Читать дальше