Эдвард Дри - Номонган - Тактические боевые действия советских и японских войск, 1939

Через пять минут после полуночи 20 июня солдаты 2‑го батальона были разбужены в своих казармах в Цицикаре и получили срочный приказ на сосредоточение. Солдаты узнали, что будут служить силами прикрытия для бронетанковой тактической группы, направленной к Номонгану. Наутро они прибыли на железнодорожную станцию, где им пришлось ждать отправления поезда еще около двух часов. Путь к Аршану был проделан без происшествий, некоторым оживлением стало только принятие офицерами мер по защите от воздушных налетов. До Аршана батальон добрался до полудня следующего дня и присоединился к тактической группе генерал–лейтенанта Ясуока (64‑й пехотный полк, 3‑й и 4‑й танковые полки).

После получения информации об обстановке на фронте, все силы тактической группы под прикрытием темноты покинули Аршан в 2:20 23 июня. Хотя японская армия уже в некоторой степени была моторизована, значительной ее части по–прежнему приходилось пользоваться гужевым транспортом, полагаясь на вьючных животных для перевозки продовольствия, боеприпасов и буксировки артиллерийских орудий.

Сильные дожди в июне превратили дорогу на Хандагай в трясину, серьезно затруднив движение. Японский пехотинец нес на себе 65-фунтовый ранец, наполненный запасным бельем и обмундированием, пайками и инструментами. Кроме того, солдат нес 9,5-фунтовую винтовку, 60 обойм к ней, две ручных гранаты, флягу и противогаз [45] Это описание взято из книги A. Coox, The Anatomy of a Small War: The Soviet — Japanese Struggle for Changkufeng/Khasan, 1938, p. 142. . Пехотинцам, и так тяжело нагруженным, кроме того приходилось помогать вытаскивать из грязи увязающие автомобили и конские повозки.

Марш на 64 км под проливным дождем занял у 2‑го батальона 24 часа. На марше ни один человек не отстал, хотя солдатам не разрешили обедать, потому что не ожидалось, что марш займет так много времени. После жалоб от солдат, офицеры разрешили им поесть галет, но это только вызвало жажду, и солдаты пили воду при каждой остановке.

Несмотря на долгий и тяжелый марш по грязи под холодным дождем, боевой дух японских солдат был исключительно высок [46] «Senjo shinri chosa hokoku: Senjo shinri chosa ni motozuku shoken.» [Report of investigation of battlefield psychology: observation based on investigations of battlefield psychology], дата написания неизвестна, но точно написано в 1939 г. (hereafter cited as SC). В оригинале засекречено . Шагая по грязи, они были уверены, что быстро разобьют Красную Армию.

Согласно исследованиям японских психологов, сделанным после боя, почти все японские солдаты в июне с нетерпением ждали боя с Красной Армией, но слабо представляли возможные последствия. Так как большинство японских солдат было невысокого мнения о Красной Армии, само присутствие у Номонгана частей Японской Императорской Армии означало для них, что успешное решение инцидента уже почти достигнуто. Поэтому марш японских солдат к Номонгану больше напоминал маневры мирного времени, чем путь на войну. В частности, распространенным среди солдат было мнение, что, в отличие от разбитого отряда Ямагаты, «у нас достаточно артиллерии, поэтому ничего подобного случиться не должно» [47] Там же . Такие заблуждения были результатом ментального багажа японского солдата, его представлений о его советских противниках и их ментальности.

Впечатления японских офицеров о советских солдатах складывались под влиянием короткой секретной инструкции, озаглавленной «Как сражаться с большевиками», выпущенной в 1933 г. с официального разрешения начальника Генштаба Японской Императорской Армии принца Канин Котохито. Назначением этого 49-страничного документа было служить инструкцией для японских офицеров при планировании операций против Красной Армии. В первой главе, на которой и основывались все последующие рассуждения о тактике, анализировались характеристики советского народа и армии.

72‑й пехотный полк 23‑й дивизии на марше к Номонгану

Согласно инструкции, советские люди были послушными, покорными и склонными к слепому повиновению, а столкнувшись с слишком сильным давлением внешних обстоятельств, быстро впадали в уныние и отчаяние. Таким образом, советский солдат, так как ему были свойственны те же качества, что и всему народу, был вялым и апатичным, способным в лучшем случае лишь исполнять приказы, не проявляя никакой инициативы [48] «Tai So sento yoko» [How to fight the Soviets], 1933, pp. 3–5. A much abbreviated form of this manual appears in KG, pp. 182–85. В оригинале засекречено . Недавние бои у Чжангуфэна/озера Хасан лишь продемонстрировали японским офицерам точность этих наблюдений [49] Согласно книге Э. Кукса (A. Coox) японцы сочли советских солдат в боях у Чжангуфэна/озера Хасан в общем тугодумными и апатичными противниками, не проявлявшими наступательного духа и инициативы, но отметили, что советские солдаты способны оказывать упорное сопротивление. См. A. Coox, The Anatomy of a Small War: The Soviet — Japanese Struggle for Changkufeng/Khasan, 1938. Одной из причин посредственных результатов действий советских войск названо присутствие у Чжангуфэна высокопоставленного армейского комиссара Льва Мехлиса, представителя Народного Комиссара Обороны. Согласно Дж. Эриксону, «Мехлис проявлял почти преступное пристрастие к фронтальным атакам; советские войска атаковали японские пулеметы, расположенные на высотах». См. John Erickson, The Road to Stalingrad .