Александр Орлов - Сталин в преддверии войны

1) давлением на Гитлера со стороны герман -ской промышленности, стремящейся к развитию экономических отношений с СССР;

2) политикой министра иностранных дел Ней-рата, считающего обострение отношений с СССР невыгодным для германской политики;

3) нажимом генерала Бломберга, считающего, что обострение отношений с СССР противоречит военно-политическим интересам рейхсвера;

4) советами Муссолини сохранить Берлинский и Рапалльский договоры» 33 33 РГВА. Ф. 91833987. Оп. 3. Д. 457. Л. 113. .

Опираясь на эти данные, советское руководство решило прямо высказать свое отношение к попыткам германского правительства установить более тесные связи с англо-французским блоком, который в те годы оно считало основным потенциальным противником СССР. Нарком иностранных дел М. М. Литвинов в беседе с главой германского МИДа Нейратом 1 марта 1933 года заявил, имея в виду предложение Папена, о котором речь шла выше: «Мы... не намерены менять наших отношений с Германией, но нам, конечно, не улыбается перспектива антисоветского блока Германии с Францией» 34 34 ДВП. Т. 16. С. 120, 136. . И предпринятые усилия, казалось бы, стали приносить свои плоды. 5 мая 1933 года Германия ратифицировала протокол от 1931 года, который на пять лет пролонгировал Берлинский договор о нейтралитете между Германией и СССР от 1926 года, что было с удовлетворением воспринято в СССР.

Однако в Москве не строили иллюзий относительно долговечности действия подписанного документа. Советник полпредства в Берлине С. А. Александровский еще 18 апреля отмечал, что реальные обстоятельства могут внести серьезные поправки во внешнеполитические замыслы нацистов. Гитлер не может существовать без большой внешней политики; это означает, что он способен прибегнуть к экстремальным средствам, включая военные авантюры, а в конечном счете и войну против СССР 35 35 'Максим ы чевИ. Ф. Дипломатия мира против дипломатии войны. М., 1981. С. .

Такие сообщения заставляли в Москве задумываться о том, что советско-германское сотрудничество и выгоды, получаемые от него рейхсвером, в дальнейшем могут быть обращены во вред СССР. Видимо, не без колебаний советское руководство продолжило принятый ранее курс на свертывание сотрудничества с гитлеровской Германией в военной области. Во всяком случае анализ немецких дипломатических документов показывает, что инициативу в этом плане проявила советская сторона. Первое сообщение о том, что русские не намерены продолжать деятельность одной из военных баз, поступило от германского посла в СССР Г. Дирксена 28 апреля 1933 года 36 36 Documents on German Foreign Policy. 1918—1945. L., 1957 (далее: DGFP). Ser. C. Vol. l.P. 363. . Спустя какое-то время советская сторона несколько смягчила свою категоричность. На приеме, устроенном в честь немецкой военной делегации в мае, Ворошилов попросил Дирксена передать своему правительству, что советское руководство, как и раньше, желает поддерживать доброжелательные отношения с Германией. Тухачевский был более сдержан в проявлении дружеских чувств: он дал понять военному атташе Хартману, что в области военного сотрудничества вряд ли удастся придерживаться прежней линии, если она не будет согласована с общей политической позицией сторон 37 37 Ibid. Р. 466. .

В конце мая — начале июня советская политика по отношению к Германии приобрела более четкие очертания. Советское правительство заявило о решении как можно скорее прекратить деятельность германских военных объектов в СССР. Затем последовало новое решение: прекратить обучение командиров РККА в академии германского генерального штаба. В свою очередь германская сторона в июле аннулировала договоренность об участии своих представителей на осенних маневрах Красной Армии. Летом в Советский Союз прибыли специальные представители рейхсвера для ликвидации военных школ и баз. Часть немецкого военного имущества на сумму 2,9 млн. марок была оставлена в распоряжении Красной Армии. К концу сентября ликвидация германских военных объектов на территории СССР была завершена 38 38 DGFP. Ser. D. Vol. 1. P. 876. .

Прекращение советско-германского военного сотрудничества сопровождалось нарастающим охлаждением в политических отношениях. Антисоветские тенденции в политике рейха стали проявлять себя все определеннее. Резким антисоветским выпадом стал так называемый меморандум

А. Гутенберга, министра экономики рейха, который был представлен им в Лондоне на Международной экономической конференции в июне 1933 года. В нем заявлялось ни много ни мало о германских требованиях «жизненного пространства» за счет СССР 1. Вслед за этим в Германии развернулась антисоветская пропагандистская кампания.