Федор Кузнецов - Брусиловский прорыв

Так, в муках сомнений и колебаний главнокомандующих, среди которых один генерал Брусилов шёл твёрдой поступью к поставленной цели, зародился брусиловский план прорыва. Сомнения и колебания ответственных командиров встретила и дальнейшая разработка этого плана уже на Юго-западном фронте. И здесь Брусилову пришлось проявить всю силу своей воли и твёрдость характера.

Юго-западный фронт весной 1916 г. состоял из четырёх армий: 8-й, 11-й, 7-й и 9-й. Он простирался от Пинских болот до границ с Румынией. Перед армиями фронта находились австро-венгерские и частично германские войска. Количество батальонов к началу операции возросло на русском фронте до 630, на фронте противника их было до 575, конница на русском фронте состояла из 445–450 эскадронов, а на фронте противника из 230–235 эскадронов. Артиллерийских орудий у немцев было 1 846, из коих 545 тяжёлых, а у Брусилова — 1 948, из них только 168 тяжёлых.

Таким образом, перевес сил у Брусилова был очень, небольшой, а в артиллерии превосходство было у противника.

Позиции русских войск были расположены и укреплены хуже, чем у противника. Прибывшие на пополнение Юго-западного фронта солдаты были слабо обучены. Кадровых офицеров и унтер-офицеров в войсковых частях оставалось незначительное количество. Австрийцы к этому времени получили много вооружения из Германии и в этом отношении, так же как и в отношении снабжения боеприпасами, находились в лучшем положении, чем русские войска Юго-западного фронта.

Эти неблагоприятные условия были известны Брусилову. Он прилагал все усилия к тому, чтобы улучшить их, где эта было возможно, стремился создать запасы военного имущества, требовал укрепления позиций, усиленных занятий с солдатами, унтер-офицерами и офицерами. Те преимущества в вооружении, которые оставались у противника, он твёрдо надеялся парализовать искусством своих действий. Но иного мнения были командующие армиями Юго-западного фронта.

Вернувшись с совещания в ставке, Брусилов собрал 18 апреля в городе Волочиске всех четырёх командующих армиями для того, чтобы изложить им своё решение. Командующий 8-й армией генерал Каледин заявил, что он не надеется на успех и даже просто уверен, что успеха не будет и что нанесение удара со стороны Юго-западного фронта грозит большой опасностью для русских войск. Генерал Щербачёв, командующий 7-й армией, указал на то, что он не любит «стоять на месте», предпочитает всегда действовать активно, охотно наступает, но в настоящее время считает наступательные действия очень рискованными я нежелательными.

Брусилов не допустил споров по поводу возможности или невозможности наступления, но вместе с тем приложил много старания, чтобы убедить командующих армиями в правильности своего решения. Это ему удалось, и все командующие армиями разъехались, убеждённые в правильности боевого решения Брусилова.

Предложенный Брусиловым план наступления в 1916 г. не мог не увлечь хорошего военного специалиста новизной и оригинальностью своего замысла. Он был прямо противоположен тем планам операций прорыва, которые до того времени осуществлялись немцами. Немцы ещё совсем недавно, осуществляя свои планы прорыва, добились на русском фронте больших успехов, выиграли огромную территорию. Было известно, что для прорыва укреплённого фронта необходимы сильные средства, прежде всего тяжёлая артиллерия, и большие резервы. Но где взять эти средства и резервы? А без них не прорвать неприятельского фронта. Поэтому-то многие высшие военачальники стали сомневаться в возможности активно бороться в условиях позиционной войны и стали отдавать предпочтение «сидению» в окопах.

Брусилов иначе оценил опыт войны. Он видел, какую силу приобрела оборона. Но у него не было сомнений в возможности её преодоления. Однако боевая техника не достигла ещё такого уровня, который позволял бы преодолеть оборону в короткий срок. Единственное средство для этого — артиллерия — действовало медленно. Медлительность же исключала успех, так как позволяла противнику принять контрмеры. В успехах, одержанных немцами на русском фронте, Брусилов подметил отрицательную сторону. Он обнаружил здесь немецкий оперативный шаблон, который никак не мог быть пригоден на все случаи.

К тому времени немцы от одного шаблона перешли к другому. До войны 1914 г. они полностью отрицали возможность достигнуть успеха лобовым ударом. В новых условиях, когда сплошные фронты сковали свободу манёвра на охват и окружение, немцы стали применять для прорыва фронта такой боевой порядок, который они называли «фалангой». На избранном для прорыва участке собиралась огромная артиллерийская группа, включавшая артиллерию самых тяжёлых калибров, а также крупные пехотные резервы. Начиналась сильнейшая артиллерийская подготовка, которая сметала проволочные заграждения и уничтожала неприятельские укрепления с их защитниками. И затем атака пехоты, поддержанная артиллерийским огнём, должна была увенчаться успехом, т. е. прорывом фронта, а в дальнейшем расширением прорыва. По расчётам немцев, противник после этого должен был уходить и с тех участков, которые не были атакованы. Таков был новый немецкий «рецепт победы», принесший им успех на русском фронте в 1915 г.