Грегуар Шамаю - Теория дрона

Во-вторых, это нарушение в смысле разрыва, разъединения различных измерений соприсутствия, которые соединены в обыденном опыте. Теперь появляется опыт частичных, расчлененных соприсутствий. В начале двадцатого века, когда обычные телефоны стали получать все большее распространение, многие описывали телефонный разговор как «уменьшенное» или «частичное присутствие». Идея заключалась не в том, что говоривший частично присутствовал на другом конце телефонной линии (всем было известно, где они находились, когда звонили). Они скорее чувствовали, что соприсутствие между двумя собеседниками уменьшалось, было лишь частичным, потому что сводилось лишь к одному из его измерений (вы могли слышать и говорить, но не видеть, трогать или чувствовать; это были всего лишь голоса, лишенные лиц и тел). Представление об уменьшенном присутствии было связано с феноменом сокращенного соприсутствия, то есть сокращения способности оказывать воздействие и подвергаться ему, сведения лишь к одному из измерений при потере остальных, которые и делали соприсутствие, бывшее столь полным и насыщенным при общении лицом к лицу. В этом смысле элементы, которые обычно связаны в непосредственном опыте, теперь были радикально оторваны друг от друга, разделены, разбиты на части. Вы можете слышать, но не видеть друг друга. Вы можете бить, не получая удара в ответ, видеть, оставаясь невидимыми. Теперь нарушаются аспекты, которые изначально были неотделимы от телесного присутствия, аспекты, всегда сочетавшиеся в теле, но теперь представленные по отдельности. Если обобщать в виде схемы, можно сказать, что существует как минимум четыре аспекта присутствия, которые раньше в одном месте соединяло в себе тело, не оснащенное дополнительным снаряжением: тело действует, и, если кто-то хочет действовать, он делает это через тело прямо на месте; это тело воспринимает, опять же здесь, при отсутствии снаряжения, тело находится именно здесь со всеми своими способами восприятия; тело также является воспринимаемым (оно, видимо, источает запахи…); наконец, тело уязвимо, может получать ранения и быть убито – именно потому, что оно является живым телом. Тело активно, восприимчиво, воспринимаемо и витал истинно; все эти аспекты зафиксированы в одном месте, которые мы и называем телом. «Тело» – это название для непосредственного и кажущегося неразрывным синтеза этих четырех измерений опыта, которые отсылают друг к другу и которые буквально идут рука об руку. В этом непосредственном единстве, которое радикально нарушают технологии дистанционного управления, заменяя непосредственный синтез чем-то другим – синтезом техническим, который радикальным образом перестраивает отношения между этими четырьмя аспектами. Раньше они были связаны, но теперь в некотором смысле стали самостоятельными, разъединенными. Это тело стало расчлененным, и, частично воспроизводя тело органическое, стало возможным разъединить фрагменты тела, которые оно, в своем непосредственном единстве, ранее сочетало.

Таким образом, эти устройства затрагивают как разнообразные характеристики измерений соприсутствия, так и их структуру, поэтому, в зависимости от выбора, определяющего их техническую архитектуру, они производят новые формы опыта: опыт ущербного присутствия, слепого присутствия, невзаимного присутствия и т. д. Они преобразуют формы соприсутствия, делая определенные формы не просто возможными, а необходимыми, конфигурации, которых в недавнем прошлом не существовало.

Да будет нам позволено еще раз использовать пример с телефоном. Разумеется, в обычном опыте возможно говорить, не видя друг друга при этом (закрыв глаза, через закрытую дверь или в темноте), но подобная ситуация обычно не считается необходимой для структуры опыта. Но именно это изменяется с появлением телефона: подобное устройство не позволяет видеть друг друга, даже если оно используется для общения. Структурно изменяется сама форма опыта. Конкретная модель технических устройств определяет возможные формы соприсутствия. Эти устройства позволяют ввести неизвестные ранее реконфигурации в структуру опыта. Как им это удается? Как правило, двумя путями. Во-первых, дистанционные технические устройства могут «фильтровать» различные измерения соприсутствия, которые они могут ретранслировать. Они могут выбирать в богатой феноменальной гамме и остановить свой выбор на том или ином аспекте. Например, они могут производить только картинку или только звук. Однако, при наличии соответствующего оборудования на другом конце линии, они могут добавить к гамме наших ощущений измерение, которое было недоступно при взаимодействии с обычным человеческим телом (например, наблюдение в инфракрасном спектре). Все зависит от доступного технического выбора. Во-вторых, подобные устройства могут определять параметры структуры соприсутствия, варьируя ее характер, который может изменяться от полной односторонности до абсолютной взаимности. Дистанционные средства связи, как правило, воспроизводят структуры взаимного характера, но делают это по мере необходимости. И в этом случае это проблема решения модели дистанционно-технического устройства. Структурный выбор для устройств, которые используются дронами, напротив, является совершенно односторонним.