Михаил Маслов - Пёрл-Харбор - Ошибка или провокация?

Адмиралы занимали более радикальную позицию. Военно-морской министр Оикава 25 июня выразил свою точку зрения следующими словами: «Флот... выражает опасения по поводу войны одновременно с Соединенными Штатами, Британией и Советским Союзом. Представьте, если Советы и американцы будут действовать вместе, и Соединенные Штаты развернут военно-морские и авиационные базы, станции радиопеленгации и т.д. на советской территории. Представьте, если базирующиеся во Владивостоке подводные лодки будут переведены в Соединенные Штаты. Это серьезно затруднит проведение операций. Чтобы избежать подобной ситуации, не следует планировать удар по Советской России, но нужно готовиться к движению на юг» [410] Ibid., p.59. .

К июлю 1941 г. в генеральном штабе японских вооруженных сил пришли к выводу, что «возможности завершения немцами войны против СССР в ранее запланированные сроки уменьшились» [411] ГАРФ. Ф. 7867. On. 1. Д. 275. Л. 279. . Кроме того, Москва имела довольно точную информацию о планах японских милитаристов — через разведчика Р. Зорге и из ряда других источников [412] См.: Советская внешняя политика. 1917—1945. М., 1996. С. 284. . Советское командование в подобных условиях не пошло на переброску войск с Дальнего Востока на Запад. Ситуация делала позицию Мацуока бесперспективной. Принц Коноэ не решался на северную авантюру. Вторжение в Советский Союз в данных условиях означало для Японии полное сворачивание торговли с Соединенными Штатами, что делало для нищей в ресурсном отношении страны северный вариант экспансии невозможным. Кроме того, вполне вероятно было развитие событий, при котором нападение на СССР привело бы к войне с Великобританией и, возможно, США, а в Японии считали главным «не вести войну на два фронта» [413] ГАРФ. Ф. 7867. Оп. 1. Д. 275. Л. 280. , так как страна не могла выдержать такого напряжения.

К сентябрю 1941 г. в Москве стало ясно из донесений резидентуры, что возможность войны с Японией мала. А концентрация японских войск на границе с СССР является «дымовой завесой» для нападения на США [414] Черевко К.Е. Указ. соч. С. 154. . Еще 2 июля 1941 г. совещание руководящих политических и военных деятелей Японии приняло документ «Главные пункты государственной политики империи». В соответствии с ним Япония по-прежнему держала курс на создание «сферы сопроцветания» в Восточной Азии. Было решено форсированными темпами продолжать подготовку к войне с США и Великобританией, при этом нападение на Соединенные Штаты ставилось в зависимость от переговоров, шедших в Вашингтоне, а точнее, от тех уступок, на которые будут готовы пойти США. Война с Америкой также планировалась в случае вмешательства последней в европейский конфликт [415] Полный текст см.: ГАРФ. Ф. 7867. Оп. 1. Д. 275. Л. 233—234. .

Японские правящие круги планировали прежде всего продвижение в район Южных морей (Голландская Индия, Индокитай), чтобы обеспечить себе наилучшие условия для дальнейшего захвата Китая, стремясь подорвать связи Чан Кайши с западными странами, перерезать их экономическую и военную помощь. Войну с Великобританией и США предполагали, но стремились оттянуть как можно дальше. Выяснение же отношений с Советским Союзом планировали лишь, «если ход советско-германской войны примет для Японии благоприятный оборот» [416] Там же. . Таким образом, министр иностранных дел Мацуока и поддерживавший его генерал Тодзё остались в меньшинстве. Даже вполне адекватные предложения министра по улучшению японо-американских отношений с целью не допустить сближения СССР и США особенно не рассматривались [417] IPHA, pt. 20, p. 3994. .

В Вашингтоне же отчаянно стремились не допустить выступления Японии на стороне Германии. Выше мы говорили о ряде мер, предпринимавшихся в этом направлении, но Рузвельт «давил» по всем направлениям. В начале июля Госдеп затребовал от японского МИД разъяснений по вопросу о слухах о готовящемся нападении на СССР. В послании прямо говорилось, что из различных источников «стало известно»... Токио отреагировал незамедлительно. Ответная нота гласила, что Имперское правительство не рассматривало вопрос о возможности нападения на СССР на стороне Германии [418] Peace&War..., p. 685, 691—692. .

Действительное положение дел прояснилось довольно быстро. Не в меру ретивый Мацуока не принял во внимание решения правительства и координационного комитета. Тем более он не собирался действовать в русле этих решений. Всеми силами стремясь развернуть курс японской экспансии на север, он решил самостоятельно прощупать позицию США. Логика была очевидна: если американский посол подтвердит, что его правительство по-прежнему ненавидит большевиков и Америка останется нейтральной в случае советско-японского конфликта, то он, Мацуока, получит дополнительную гирю на свою чашу весов во время правительственных диспутов. При очередной встрече с Грю он без обиняков выдал желаемое за действительное — правительство Коноэ находится «под большим давлением влиятельных элементов, требующих вступления Японии в войну против Советского Союза» [419] Grew J.C. Ten Years... p. 398. . Результат для министра остался нулевым, посол отделался общими фразами — нормальная практика: прежде, чем обмениваться мнениями по подобным заявлениям, необходимо получить подробные инструкции из центра. А вот Мацуока лишь дезавуировал официальное правительственное заявление. Вашингтон вновь получил подтверждение того, что Япония по-прежнему стоит на развилке. Это хрупкое равновесие вполне устраивало американцев.