Олег Смыслов: Плен. Жизнь и смерть в немецких лагерях

Давали конины, что порченная. Больным помощи никакой не оказывали. У кого рана была большая, тот умирал».

К слову сказать, в период этой войны на территории Финляндии имелось 4 лагеря для военнопленных.

О репрессиях, применяемых к советским военнопленным, говорит свидетельство одного из выживших:

«Отдельно стоящий домик, метрах в ста от коровника, служил каким-то штабом. Рассказывали, что за этим домиком вешали и убивали. Когда подходили к домику, я косил глаза за него: не висят ли там наши?

…Летчика Петра Назарова они вчера, значит, убили или повесили: так же вот так увели, а не привели… С нами Петя пробыл всего одну ночь. На лице его были темные подтеки и кровавые ссадины. Самолет его сгорел, а он опустился на парашюте и был схвачен».

Были и такие издевательства: «При обмене изношенной обуви давали нарочно не по размеру. Часто на одну ногу давали сапог, а на другую — дамский туфель».

Впервые после «зимней войны» начинается «фильтрация» военнопленных соотечественников. Так, 19 апреля 1940 года решением Политбюро за подписью секретаря ЦК И. Сталина предписывалось всех военнопленных, возвращенных финскими властями, направлять в Южский лагерь НКВД. Там предполагалось «в трехмесячный срок обеспечить тщательное проведение оперативно-чекистских мероприятий для выявления среди военнопленных лиц, обработанных иностранными разведками, сомнительных и чуждых элементов и добровольно сдавшихся финнам с последующим преданием их суду».

В Южском лагере, что расположился в Ивановской области, бойцов и командиров «разместили в двухэтажных деревянных казармах, «хорошо» огороженных колючей проволокой, за которой прогуливались солдаты с немецкими овчарками».

Именно этот лагерь готовили к приему финских военнопленных в ноябре 1939 года…

«Южский лагерь начал свою работу с момента наступления бывших военнопленных 25 апреля 1940 года, — докладывали начальнику политуправления МВО дивизионному комиссару Лобачеву. — Люди поступали эшелонами по 500—600 человек. На первое мая было 4815, на 10 — 4897. 29 человек отправлено в госпиталь в Вязники. В числе прибывших — 314 человек начсостава от младшего лейтенанта до майора включительно… Люди размещены в бараках по 200—400 человек».

Уже 23 мая 1940 года Берия докладывал Сталину: «В процессе работы оперативной группы из 1448 военнопленных выявлено шпионов и подозрительных по шпионажу — 106 человек, участников антисоветского добровольческого отряда — 166 человек, провокаторов — 54, издевавшихся в плену над нашими военнопленными — 13 человек, добровольно сдавшихся в плен — 72».

Бывший секретарь Политбюро ЦК ВКП (б), а затем перебежчик на Запад, Б. Бажанов в книге своих воспоминаний подтверждает факт формирования такого отряда. По этому поводу 15 января 1940 года его принял маршал Маннергейм. Бажанов же хотел образовать Русскую Народную армию из военнопленных красноармейцев, для того чтобы предлагать советским солдатам переходить на сторону противника.

После изложения своего плана Маннергейм предоставил Ба-жанову возможность разговаривать с пленными одного лагеря. При этом он сказал:

— Если они пойдут за вами, организуйте вашу армию. Но я старый военный и сильно сомневаюсь, чтобы эти люди, вырвавшиеся из ада и спасшиеся почти чудом, захотели бы снова по собственной воле в этот ад вернуться!

И вот Бажанов в лагере для советских военнопленных.

«Все они были врагами коммунизма. Я говорил с ними языком, им понятным. Результат — из 500 человек 450 пошли добровольцами драться против большевизма…»

И еще: «Но все это были солдаты, а мне нужны были еще офицеры. На советских пленных офицеров я не хотел тратить времени: при первом же контакте с ними я увидел, что бывшие среди них два-три получекиста-полусталинца уже успели организовать ячейку и держали офицеров в терроре…»

Однако в статье «Опыт формирования русских национальных частей в Финляндии», опубликованной в органе Русского национального союза участников войны «Военный журналист», в 7-м номере за 1940 год, приводятся совершенно другие цифры.

В частности, там написано следующее: «Для опытного формирования был представлен один из лагерей красных военнопленных, в котором находилось около 500 человек. Среди них были великороссы, украинцы и представители прочих российских народностей.

Красноармейцы были в возрасте от 20 до 40 лет. Среди них не было командного состава. Бажанов немедленно приступил к их обработке. Им было выяснено, что четверть состава красноармейцев боится не только опасностей войны, но и вообще всего. Вторая четверть представляла собою ненадежный молодняк, который тоже не сочувствовал советской власти или, вернее, был ею недоволен, но не представлял себе, что ей можно себя противопоставить. Старшие красноармейцы им говорили, что до большевиков жилось лучше, и эта молодежь им верила, но была совершенно пассивна. Таким образом, половина красноармейцев была трудна для пропаганды, и потребовалось бы много времени, чтобы их привести в соответствующее состояние и создать соответствующее настроение. Третья четверть была согласна безоговорочно и немедленно драться против коммунистов. И, наконец, последняя четверть была готова идти против Советов при условии постоянного политического влияния.