Родрик Брейтвейт - Афган - русские на войне

В декабре 1979 года советские войска вошли в Афганистан. Советские спецслужбы захватили ключевые объекты в Кабуле, ворвались во дворец Амина и убили его. Намерения советского правительства были скромны: планировалось установить контроль над главными городами и дорогами, стабилизировать работу правительства, переобучить афганскую армию и милицию и через полгода или год вывести войска. Но вместо этого СССР увяз в кровавой войне, и на то, чтобы выпутаться из нее, потребовались девять лет и пятьдесят два дня.

«Афганцы» — воевавшие в Афганистане солдаты — прибыли со всех концов Советского Союза: из России, Украины, Белоруссии, Центральной Азии, с Кавказа, из Прибалтики. Несмотря на огромные различия между ними, большинство считало себя советскими гражданами. К концу войны, когда начал распадаться СССР, все изменилось. Бывшие товарищи по оружию вдруг оказались жителями независимых, порой враждующих друг с другом государств. У многих ушли годы на то, чтобы снова найти свое место в мирной жизни. А некоторые так и не нашли его.

И никто из них не смог сбросить бремя воспоминаний о той войне.

Русским понадобилось двести пятьдесят лет, чтобы добраться до Кабула. Британцы вступили на этот путь позже, но завершили его раньше. И те, и другие следовали одной логике — имперской. В декабре 1864 года князь Александр Горчаков, российский министр иностранных дел, так описал ее: «Положение России в Средней Азии одинаково с положением всех образованных государств, которые приходят в соприкосновение с народами полудикими, бродячими, без твердой общественной организации. В подобном случае интересы безопасности границ и торговых сношений всегда требуют, чтобы более образованное государство имело известную власть над соседями, которых дикие и буйные нравы делают весьма неудобными». Эти усмиренные регионы, в свою очередь, нужно было защищать от нападений и беззакония со стороны других племен. Таким образом, российскому правительству приходилось выбирать одно из двух: нести цивилизацию тем, кто страдает от варварского правления, либо допустить анархию и кровопролитие на своих границах. «Такова была участь всех государств, поставленных в те же условия». Британия и другие колониальные державы, как и Россия, «неизбежно увлекались на путь движения вперед, в котором менее честолюбия, чем крайней необходимости». Величайшая трудность, правомерно заключал Горчаков, — выбрать верный момент, когда следует остановиться {7} 7 Hopkirk, P. The Great Game: The Struggle for Empire in Central Asia. London, 1992. P 305. .

Хотя аргументы Горчакова в защиту российской политики были своекорыстными, они были убедительны. Вскоре Россия возобновила продвижение на юг. Это вызвало лицемерное возмущение со стороны других имперских держав, занятых тем же самым в других частях света. Особенно рассержены были британцы. В конце XIX столетия они выпестовали романтический миф о «Большой игре». О ней великолепно писал Редьярд Киплинг в «Киме»: элегантные британские офицеры отправляются в Гималаи и северные пустыни, где, рискуя жизнью, срывают козни русских агентов, пытающихся похитить драгоценную индийскую жемчужину из короны Британской империи.

Афганистан, на который положили глаз и русские, и британцы, — одно из старейших на планете населенных мест, перекресток дорог среднеазиатских империй на севере, полуострова Индостан на юге, Персии на западе, Китая на востоке. Недолгое время Афганистаном правил Александр Македонский, а после него — буддисты и персы, пока их не смели Чингисхан (XIII век) и Тамерлан (XIV век). Их общий наследник Бабур основал в XVI веке династию Великих Моголов. Хотя столицей империи был Дели, Бабур предпочел, чтобы его похоронили в Кабуле. Несмотря на войны, следовавшие одна за другой, основная масса культурного наследия Афганистана остается нетронутой (хотя и находится под угрозой): это по-прежнему одна из крупнейших сокровищниц всей Азии {8} 8 Ball, W. Monuments of Afghanistan. London, 2008. .