Борис Соколов - Тайны Второй мировой

Однако к 12 июня не удалось сосредоточить все дивизии и запасы снабжения и призвать всех предназначенных для усиления войск на Западе резервистов. Поэтому уже в мае 41-го срок начала наступления был перенесен на июль. В рамках его подготовки 4 июня было принято решение сформировать к 1 июля польскую дивизию Красной армии, предназначенную для парадного марша по освобожденной Варшаве.

А 15 мая был принят план превентивного удара, согласно которому основные силы Красной армии должны были наступать в направлении Краков — Катовице, отрезая Германию от Балкан. Затем эта группировка должна была двинуться к побережью Балтики, чтобы окружить силы вермахта в Польше. По наметкам наших генштабистов, на направлении главного удара 152 советским дивизиям противостояли бы 100 немецких. Благодаря внезапности нападения и подавляющему превосходству в танках и самолетах Сталин и его генералы рассчитывали быстро разгромить основную группировку противника. Однако если бы советские войска действительно успели упредить противника, скажем, перейдя в наступление 12 июня, как первоначально планировалось, то они потерпели бы не менее тяжелое поражение, чем это произошло в ходе осуществления плана «Барбаросса». Ведь на самом деле на юго-западном направлении располагалось не 100 неприятельских дивизий, как доносила советская разведка, а не более 30. Главные силы вермахта входили в группу армий «Центр», которая непременно бы нанесла мощный фланговый удар советским войскам, наступавшим на Краков.

Красной армии пришлось бы быстро перестраивать фронт в ходе наступления, а делать это она не умела. К тому же наши летчики не научились толком управлять самолетом, а танкисты — как следует водить танк. К началу войны наши пилоты в западных округах имели средний налет за первые 3 месяца 41-го года от 4 до 15,5 часа, а общий налет их, вместе с полетами в училище, как правило, не превышал 30 часов. Летчики же люфтваффе шли в бой только тогда, когда налетали не менее 450 часов. Также и наши механики-водители танков вплоть до 43-го года получали практику вождения в 5–10 моточасов, тогда как для того, чтобы уверенно управлять боевой машиной, требовалось не менее 25.

Беда была в том, что Сталин и руководство Красной армии гналось за количеством, а не за качеством. Спешно создавались десятки новых механизированных корпусов взамен прежних танковых. Новые корпуса имели танков больше, чем прежние, а радиостанций — меньше, представляя собой неуправляемых монстров. А ведь танковые корпуса во время бесславного похода в Польшу в сентябре 39-го так плохо управлялись и имели настолько скверную дисциплину марша, что отстали даже от кавалерийских соединений. Также и от тысяч и тысяч самолетов, поступавших в наши авиаполки, было очень мало толку, поскольку не увеличивалось число летчиков, умевших на них хотя бы сносно летать. Для этого не хватало ни авиационного бензина, ни инструкторов и самолетов в училищах.

Вот и задумаешься, как расценивать действия Сталина и Гитлера. Фюрер собирался напасть на СССР, исходя из собственных завоевательных планов, но, сам того не ведая, упредил почти подготовленное советское нападение. Генсек планировал принести на штыках Красной армии советский строй народам Западной Европы и ничего не знал о «Барбароссе». Однако оба плана наступления, советский и немецкий, фактически стали планами превентивных ударов. Так оправданы ли были приготовления двух диктаторов? Получается, что на этот вопрос вообще нет однозначного ответа. Приходится сравнивать преступления обоих, но и здесь нет принципиальной разницы. Конечно, холокост был самым большим геноцидом в истории, но геноцидом было и уничтожение десятков тысяч поляков в Катыни и десятков тысяч прибалтов, украинцев и белорусов, осуществленное с благословения Политбюро в 1939–1941 годах. Разница — лишь в масштабах, но не в сути. Гитлер совершил агрессию против Австрии, Чехословаки, Польши, СССР. Сталин совершил агрессию против той же Польши, Финляндии, трех государств Прибалтики и Румынии. Чем одно отличается от другого?

Почему-то принято думать, что слабая боевая подготовка была свойственна Красной армии лишь в первый год войны.

На самом деле ситуация принципиально не изменилась и в последующем, когда эффект от внезапности немецкого нападения сошел на нет. Не случайно же в последние полтора года войны люфтваффе рассматривали Восточный фронт как своеобразный учебный полигон. Там молодые пилоты могли обстреляться в относительно более спокойных условиях и налетать необходимый минимум часов (в конце войны подготовку в училищах с 450 часов сократили до 150), прежде чем вступить в куда более тяжелые схватки с англо-американскими «летающими крепостями» в небе над Германией.