Вожди и заговорщики

Чтобы ответить на эти вопросы, нужно понять, что это были за люди, чем они занимались до того, как грянул террор 30-х годов. В чем была суть разногласий, которые сделали победителей в революции и гражданской войне врагами? Что в действительности думал Сталин о своих противниках и они о нем? Какова была

логика борьбы в партии и вокруг нее? Почему она привела к репрессиям 1937-1938 годов? Можно ли было свернуть с этой дорожки, и куда бы привела другая? Как случилось, что вожди революции, вожди партии сели на скамью подсудимых в качестве заговорщиков? И являлся ли вождь этой партии первейшим заговорщиком против нее?

Чтобы понять, почему вожди большевиков погибли, необходимо понять, ради чего они жили. Очем они спорили? Вчем видели смысл своей жизни? Чем могли пожертвовать, а чем- нет? Для осмысления всего этого нам придется внимательнее всмотреться в двадцатые годы. Только что закончилась гражданская война. Большевики победили. Но радости на их лицах нет. До настоящей победы еще далеко. Идет 1922 годБ

Итоги революции

В 1922 году Россия вступала в новый период своей истории. Закончился период революции и гражданской войны. За короткий в историческом масштабе срок страна неузнаваемо изменилась. Царскую символику вытеснили красные флаги и звезды, аристократов в кабинетах сменили относительно молодые люди в кожанках. Общественная атмосфера была насыщена духом перемен, устремленности в будущее, неповторимости происходящего - Страна Советов впервые в мире пробивала дорогу к социализму - неведомому светлому будущему человечества.

Но сквозь новые названия и формы неумолимо проступала старая тысячелетняя Россия. Власть осталась авторитарной, и непривычный для самодержавной старины вид обитателей Кремля не мешал обывателям рассуждать о том, что царь теперь - Ленин, Троцкий - главный генерал, а председатель Московского совета Каменев - вроде столичного генерал-губернатора. Он же и член Политбюро, по-старому - великий князь. Разговоры эти велись вполголоса, потому что новые власти не любили, когда их сравнивали со старыми, а общество теперь было пронизано структурами коммунистических организаций - Российской коммунистической партии (большевиков) (РКП(б)), Всероссийского коммунистического союза молодежи (комсомола, будущего ВЛКСМ), профсоюзов. Миллионы их членов активно поддерживали новый режим, вступали в спор с недовольными и могли донести во всемогущие репрессивные органы - ЧК, затем переименованную в Объединенное главное политическое управление (ОГПУ). При царе это называлось охранкой. Оппозиционные партии были разгромлены, а интеллигенция (специалисты или сокращенно - спецы) продолжала вести политические беседы в частном порядке, как и до революции. Не изменился и сельский характер страны, большинство ее населения по-прежнему было одето в крестьянские армяки и тулупы. Нельзя было одеть миллионы жителей России во что-то другое, когда промышленность только-только начала возрождаться от разрушений, нанесенных войной, международной блокадой и, как осторожно поговаривали, неразумной политикой новой власти.

Так чего же в России в 1922 году по сравнению с дореволюционными временами было больше - нового или старого? Из-за гражданской войны и сопровождавшего ее «красного террора» революция смогла выполнить лишь часть своих задач. Она начиналась под лозунгами «хлеба» (социальной обеспеченности трудящихся), «земли», политической и социальной свободы («воли»), народовластия (демократии). Революция несла новый мир, в котором человек станет свободным, активным работником, действующим не по чужому приказу, не из-под палки, а в соответствии со своей волей, способностями и склонностями, в братской взаимопомощи с другими работниками. Это будущее общество свободы, народовластия и благосостояния называли социализмом. В 1917 году революционные массы несли лозунги: «Фабрики - рабочим!», «Земля - крестьянам!», «Мир - народам!». Но мира не получилось - спровоцированная большевистским переворотом затяжная гражданская война удвоила срок кровопролития и военных тягот по сравнению с испытаниями Первой мировой войны. Страна была разорена дотла. Ожесточению борьбы немало способствовал большевистский социальный эксперимент - попытка единым рывком, с помощью твердой диктатуры, достичь нового общества, в котором человеческий эгоизм сменится альтруизмом, где все подчиняются единой воле, единому плану без товарно-денежных, рыночных отношений. Страна не приняла этой попытки, несмотря на террор и настойчивость многомиллионной массы сторонников коммунистических идей. Крестьяне не желали отдавать хлеб по продовольственной разверстке (налогу, иногда превосходящему возможности хозяйства), поднимали восстания, не сеяли хлеб. Насильно отобранное продовольствие уходило на прокорм колоссальной армии и бюрократического аппарата. Рабочий же класс, считавшийся опорой режима, голодал и поднимался на выступления против большевистской власти 1.