И. Кравченко - Галерея Питти

Разнообразие поз и жестов, удивительный, прежде не совсем характерный для художника сложный и красивый ракурс, в котором изображен Гавриил, возникающие среди привычных мастеру тонов, близких к акварельным, яркие цвета свидетельствовали о наступлении нового, позднего этапа в его искусстве.

Некоторые исследователи считают эту работу принадлежащей кисти кого-то из учеников Боттичелли, но в любом случае картина несет в себе особенности его живописи. Произведение относится к позднему творчеству мастера и удивляет тем, насколько он, много раз обращавшийся к теме Мадонны с Младенцем, по-новому ее представил.

Дева Мария, склонившись, протягивает Сына навстречу маленькому Иоанну Крестителю, обнимающему Его. Повторяющийся ритм материнской и детской фигур выглядит естественным и музыкальным, как в ранних и зрелых работах художника, но линии тел и позы персонажей более напряженные. Удивительная красота образов и ярких, словно эмалевых красок сочетается не с грустным, как было прежде у Боттичелли, а горестным настроем, выраженным в присутствующем здесь мотиве Пьеты: младенец Христос, закрыв глаза и невольно простершись горизонтально, словно предвещает грядущее оплакивание Его, снятого с креста и лежащего на коленях Богоматери. Недаром движение маленького Иисуса и прильнувшего к Его щеке Иоанна вызывает в памяти также созданное немногим ранее «Оплакивание Христа» (около 1490, Старая пинакотека, Мюнхен). Подобно многим поздним творениям живописца, это напоминает своего рода мистическое видение: похожую окраску искусство Боттичелли приобрело после того, как он увлекся страстными проповедями Джироламо Савонаролы.

Слева от Богоматери виден куст с распустившимися розами: эти цветы, часто присутствующие в картинах художника, являются символом Царицы Небесной, а розарий — образом Запертого сада («Hortus conclusus») или рая.

Отдельное направление в искусстве кватроченто образуют росписи кассоне — сундуков, преимущественно свадебных. Сохранившиеся живописные панели представляют собой вытянутые по горизонтали фигурные композиции, обычно имеющие в основе сюжеты из античной мифологии и истории. Их не раз воплощал, например, Сандро Боттичелли, чьей кисти принадлежат «Истории Виргинии» (около? 498, Академия Каррара, Бергамо) и «Истории Лукреции» (1500–1504, Музей Изабеллы Стюарт Гарднер, Бостон).

К последним двум сюжетам, воспроизведенным римским историком Титом Ливием и бывшим популярными у живописцев Возрождения, ранее своего наставника обратился ученик Боттичелли — молодой художник Филиппино Липпи. Он получил заказ на украшение свадебного кассоне или парных сундуков такого рода.

На данной панели изображена сцена смерти Лукреции, верной жены римского консула, к которой воспылал любовью царский сын Секст Тарквиний. Проникнув однажды ночью в ее покои, он потребовал, чтобы женщина отдалась ему, пригрозив, что в противном случае убьет ее и подбросит в постель зарезанного раба, якобы застигнутого в момент совершенного с ней прелюбодеяния. Лукреция уступила домогательствам, а потом, признавшись во всем отцу и мужу, вонзила себе в сердце кинжал. Образ героини стал популярным в ренессансную эпоху как воплощение женской чистоты и верности супругу, поэтому сцены из ее трагической истории часто украшали свадебные сундуки, а в виде станковых картин — приватные помещения в частных жилищах, чаще всего спальни.

Липпи организовал пространство работы, изобразив архитектуру, на фоне которой разворачивается действие. Слева тело Лукреции выносят из палаццо, а в центре она лежит, оплакиваемая, на погребальном ложе. Простота и строгость здания оттеняет экспрессивность движений и подчеркивает скорбное величие совершившегося. Сквозь арочные проемы виднеется светлый пейзаж, усиливающий звучащую в композиции ноту душевной чистоты героини.

Парная флорентийской панели доска, находящаяся в Лувре, расписана изображениями, сюжеты которых основаны на античной истории Виргинии и перекликаются с событиями из жизни Лукреции.