Т. Акимова: Музей истории искусства Вена

Иконография центральной части этой композиции необычна — рядом с распятым Христом здесь представлена упавшая на колени и обнимающая крест Богородица, которую поддерживает Иоанн Богослов. Изобразительный мотив мог быть заимствован Ван дер Вейденом у своего учителя Робера Кампена, но столь мастерски выразить в одном жесте всю силу скорби прежде еще не удавалось ни одному живописцу. Находящиеся справа от основных персонажей донаторы (предполагают, это заказчик картины — аристократ из Брюсселя, Виллем де Мазензеле, с супругой) показаны вполне традиционно. Дарители хотя и пребывают в пространстве священной истории, но отделены от креста небольшим промежутком. На боковых створках алтаря изображены святая Вероника, протянувшая идущему на Голгофу Христу плат, чтобы он осушил пот с лица, и Мария Магдалина, держащая в руках сосуд с миром.

Все три картины отличаются единством композиционного строя и цельностью эмоционального звучания, которого художнику удается достичь благодаря умелому пространственному и цветовому решению. Гармоничный пейзаж, на горизонте которого видны башни Небесного Иерусалима, ясное небо с легкими облаками и безмятежно-идиллическая природа еще сильнее подчеркивают драматическое напряжение трагических событий первого плана. Рогира ван дер Вейдена более всего занимают чувства и переживания людей. Изучая лица, позы и жесты, он находит наиболее выразительные способы передачи сильных эмоций. Человек для нидерландского мастера — воплощение высшей красоты и духовного совершенства, но также и средоточие душевного смятения. Несмотря на общую уравновешенность композиции, сложный силуэт центральной группы создает настроение сильнейшей взволнованности, которое достигает своего апогея в образе охваченной безмерной скорбью Богоматери. Напряженные сочетания насыщенных синих, красных и фиолетово-черных пятен усиливают тревожную атмосферу картины.

Будучи совсем молодым мастером города Гента, Гуго ван дер Гус создает одно из лучших своих произведений — «Диптих о грехе и искуплении», где изображает важнейшие события земной истории. На левой панели этого небольшого двустворчатого алтаря художник представляет грехопадение Адама и Евы, а на правой — оплакивание Христа.

Сцены, символизирующие плотское и духовное начала в человеке, в религиозно-назидательных целях сопоставлены по контрасту. Слева, посреди пышной зелени райского сада, возле древа познания добра и зла, змий-искуситель в виде большой ящерицы с девичьим лицом убеждает первых людей отведать запретные плоды. Справа, на каменистом склоне Голгофы, под сизым сводом грозового неба группа мужчин и женщин, собравшихся у тела мертвого Спасителя, являют зрителю все глубину отчаяния и скорби. Если в «Оплакивании», подчеркивая трагичность сюжета, Гуго ван дер Гус отказывается от разработки пейзажного мотива, то в «Грехопадении» персонажи помещены в прекрасный, цветущий Эдем. Художник изображает рай как земную реальность во всем многообразии ее проявлений, раскрывая особенности видимого мира с невиданной прежде предметной и психологической правдивостью. Каждый лист, цветок, былинка и прядь волос прорисованы с поразительной тщательностью. Молодой мастер весьма наблюдателен при передаче освещения: солнечные лучи золотят крону древа познания, тела людей, разнообразные растения, живописные дали и отчетливо выделяющиеся на фоне светло-голубого неба зеленые холмы. Обнаженные фигуры Адама и Евы написаны с достоверностью, граничащей с натурализмом, а их лица индивидуальны и выразительны. Красноречивы и жесты рук героев: Адам с трогательной нежностью касается пышных волос Евы, которая меланхолично и как бы бессознательно протягивает руку за вторым яблоком, находясь под гипнотическим взглядом озабоченно взирающего на нее дьявола. Последний изображен довольно неожиданно: в виде юного женского тела, наделенного шкурой и лапами рептилии и головой миловидной девушки с тонким лицом и рыжей косичкой на затылке. В этом странном существе, как и во всей картине, реальное и вымысел, возвышенное и обыденное слились воедино, создав чудесную и наивно-серьезную атмосферу, пронизанную ощущением величия и значительности бытия. Мастер, восхищенный красотой мироздания, обобщил и преобразил в своей работе впечатления действительности.