И. Кравченко - Музей Тиссена-Борнемисы Мадрид

Немецкий художник Альбрехт Дюрер написал картину «Христос среди книжников» в Венеции, во время второго приезда в Италию. На этот раз он посетил страну классического искусства уже как сложившийся мастер. Но в его живописи того времени и, прежде всего, колорите произведений отразилось сильное влияние венецианского искусства, в чем можно убедиться на примере представленной работы. Ее сюжет основан на евангельском событии: Богоматерь и святой Иосиф, возвращаясь из Иерусалима, куда они ходили на Пасху вместе с двенадцатилетним Иисусом, обнаружили, что его нет среди идущих с праздника, и вернулись в город. «Через три дня нашли Его в храме, сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их; Все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его» (Лука, 2:46–47).

В центре композиции изображен золотоволосый Христос с нежным лицом, озаряемым легким румянцем. Вокруг отрока, образуя композиционное кольцо, помещены учителя (книжники). Если в том, как написан облик Иисуса, чувствуется влияние идилличного Джованни Беллини, то персонаж, помещенный возле Него, вызывает в памяти картины нидерландского мастера Иеронима Босха. Руки Христа и книжника, выражающие внутренний диалог персонажей, образуют сложный узор и являются одним из смысловых центров картины. В произведении Дюрера соединились особенности итальянского искусства, проявившиеся в возвышенности, величественности образов Иисуса и учителей на первом плане, и традиции Северного Возрождения, давшие о себе знать стремлением наделить эти образы жизненной убедительностью. Художник стремился противопоставить красоту и уродливость, молодость и старость, одухотворенность и суетливость и тем самым выразить превосходство христианства над ветхим, обреченным миром.

Колорит картины показывает, насколько хорошо мастер усвоил уроки венецианцев, с их развитым чувством цвета, а в поэтичном облике юного Иисуса нашло отражение лирическое отношение Дюрера к Венеции.

Представленное полотно венецианского художника Витторе Карпаччо считается одним из первых в европейской живописи портретов человека в полный рост, хотя неизвестно, кто на нем запечатлен. Слева, возле фигурки горностая, помещен листок бумаги с надписью по-латыни: «Лучше смерть, чем бесчестье» — девизом ордена Горностая, в который, вероятно, входил рыцарь. Но его изображение носит, скорее всего, отвлеченный, аллегорический характер: сложная, зашифрованная символика играла тогда в живописи Венеции большую роль.

Многочисленные символы, присутствующие в картине, имеют отношение к рыцарским и, шире, христианским добродетелям, поскольку рыцарь, прежде всего, воюет за веру. Юноша вынимает меч, означающий здесь борьбу с искушениями и мирской суетой, которую воплощают бегающие позади него кролики. Всадник на среднем плане также олицетворяет готовность сражаться со злом, подобно тому, как бьется с коршуном пеликан: считалось, он поит своей кровью детенышей, в средневековом и ренессансном сознании это ассоциировалось с искупительной жертвой Христа. Павлин, сидящий на крыше, — символ жизни вечной, олень возле реки — души, стремящейся к водам крещения, белая лилия — чистоты, собака — верности избранному пути. Изображение сухого дерева намекает на жизнь грешную, а зеленого — на праведную. Таким образом, главной темой произведения является противостояние добра и зла.

Пейзаж у Карпаччо выписан с той любовной тщательностью, которой отличались нидерландские художники, оказывавшие большое влияние на венецианскую живопись второй половины XV — начала XVI века.

Живопись Лукаса Кранаха Старшего несет в себе гуманистический идеал немецкого Возрождения, переданный с присущим ренессансному искусству величием, но в изысканных, уже маньеристических формах. Эти особенности можно видеть на примере створок данного алтаря, его центральная часть утрачена, а боковые, покрытые композициями с двух сторон, хранятся в коллекции музея. В открытом виде левая створка представляет святую Елизавету и коленопреклоненного герцога Георга Саксонского, правая — святую Анну и так же, как супруг, стоящую на коленях герцогиню Барбару Саксонскую. Обе эти сцены имеют светлый фон, в то время как написанные на обороте — темный. В закрытом виде алтарный триптих являл находившееся слева от центральной части изображение святого Христофора с Младенцем Иисусом на плечах и справа — святого Георгия, попирающего дракона.