Е. Иванова: Музей Вальрафа-Рихарца Кельн

Сам мастер предпочитал не давать названия своим работам по сюжетам, а оставлять просто надпись «Картина», большинство дошедших до нас обозначений придумано торговцами.

К теме «Нападения пиратов» Бёклин обращался несколько раз, при этом никогда не повторял композицию буквально. Произведение наполнено удивительной первобытной силой, вызывающей разгул стихий: бушующее море, разбивающиеся о скалы волны, полыхающий огонь. Эта энергетика работ Бёклина оказалась близка фашистским идеологам. Они пытались «извлечь» из его творчества «немецкий дух», на основе которого создавалась идеология нацизма.

Широкое признание импрессионизма к концу XIX века привело к распаду целостного течения и зарождению внутри него новых, не антагонизирующих с ним, но желавших развить его принципы в других направлениях.

Анри Делавалле является представителем постимпрессионизма. В 1879 он поступил в Школу изящных искусств в Париже, где учился у лучших художников своего времени. В 1880-е друг пригласил Делавалле в Бретань, чтобы писать пейзажи на пленэре, в дальнейшем мастер будет неоднократно возвращаться туда. В 1886 во время одного из визитов в Понт-Авен он встретил Поля Гогена, а затем вошел в местную художественную колонию, собравшуюся вокруг него. Через год благодаря своему другу Ф. Бранкмону Делавалле познакомился с Камилем Писарро и Жоржем Сёра.

В год встречи с последним и его пуантилизмом возник пейзаж «Осень, деревня в долине». Пуантилисты писали раздельными точечными мазками, предпочитая называть себя дивизионистами (от слова «divise» — «разделять»). Огромное влияние на Делавалле оказали Сёра и Синьяк, бывшие приверженцами научного метода в живописи. Пуантилисты разрабатывали систему взаимодействия спектральных цветов, руководствуясь достижениями в оптике.

Поверхность холста покрыта яркими точками, расположенными по строгой системе. Предполагалось, что они дадут иллюзию промежуточных оттенков цвета, которых невозможно добиться, смешивая краски на палитре. Однако эта теория себя не оправдала, в результате точки на картине не исчезают, а кажутся частичками мозаики, превращая пространство работы в плоский декоративный экран.

Вильгельм Лейбль — представитель немецкого реализма, хотя его живопись с конца 1880-х и испытывала некоторое влияние импрессионизма, все же мастер остался приверженцем материальности формы.

Художник родился в семье капельмейстера Кельнского собора, образование получил в мюнхенской Академии изобразительного искусства. Он начал работать как портретист, в ранние годы подружился с Гюставом Курбе, который оказал серьезное влияние на его реалистическую манеру. В 1870 в Мюнхене вокруг него объединились художники схожих взглядов — так называемый Кружок Лейбля. Лучшие свои произведения живописец создал, наблюдая за жизнью баварских крестьян. В то время в немецком искусстве царила тяга к идеализму, Лейбль же стремился вернуться к натуре. Примечательно, что его тонкие бытовые сюжеты абсолютно лишены социальной заостренности.

Перед зрителем сцена охоты — одна из часто повторяемых мастером тем. Он изображает себя и друга — коллегу Иоганна Шперля. Здесь точно переданы атмосфера осеннего дня, прохлада и свежесть воздуха. Разговор между охотниками трактован в жанровом ключе, непринужденно и с самоиронией.

Если Сёра и Сезанн стремились преобразовать импрессионизм в более строгую систему, Винсент Ван Гог преследовал совсем иные цели. Для него рамки этого художественного направления оказались тесными, мастеру было слишком мало свободы для выражения чувств.

Живописью Ван Гог начал заниматься лишь в 1880, а через десять лет уже умер, так что его творческий путь был весьма короток. В 1888 художник отправился на юг Франции, где писал в основном пейзажи. Только в Провансе он обрел свой неповторимый стиль. Устав от столичной жизни, на юге мастер искал вдохновения, умиротворения и нового света. Вскоре после приезда он написал брату: «Я чувствую, как меня покидает то, чему я научился в Париже, и как я возвращаюсь к тем мыслям, которые пришли мне в голову, когда я жил в деревне и не знал импрессионистов… ведь вместо того, чтобы пытаться точно изобразить то, что находится у меня перед глазами, я использую цвет более произвольно, так, чтобы наиболее полно выразить себя».