М. Пивень - Национальный музей антропологии Мехико

Подвеска в виде фигурки обезьянки выполнена методом литья с использованием техники «потерянного воска». Чтобы сделать объемное изображение из металла, мастера смешивали угольный порошок с глиной, полученный состав высушивали на солнце, из него изготовлялась форма, которую покрывали воском, сверху наносили растолченный в порошок древесный уголь, а затем глину. Расплавленное золото выливали в оставленное отверстие, и металл вытеснял растопленный воск, вытекавший через нижнее отверстие в форме. Затем ремесленник освобождал готовое изделие от формы, полировал его и помещал в разведенные квасцы — золото становилось блестящим и приобретало ярко-желтый цвет.

Представленное здесь животное держит в левой руке собственный хвост, правой поднеся ко рту плод. Изображение обезьяны могло служить символом бога ветра.

Этот всемирно известный памятник, найденный в 1790 при проведении работ по благоустройству Мехико, стал одним из символов ацтекской культуры. Лицевая сторона каменного блока покрыта сложным рельефом, отражающим космологические представления и концепцию времени жителей Теночтитлана. Календарная символика Камня Солнца дала основание для другого его названия — Ацтекский календарь. Внешнюю окружность диска из базальтовой лавы образуют стилизованные изображения двух огненных змей Шиукоатлей, обозначающих путь светила по небу в дневное время и под землей — ночью. Внутренний круг содержит знаки двадцати дней ацтекского календаря. Традиционно считается, что изображенный в центре лик — бог Тонатиу, почитавшийся божеством солнца текущей эры Науи Олин. Однако, по мнению некоторых специалистов, более вероятна трактовка рельефа как олицетворения божества ночного солнца, связанного с образами земли и смерти. Высунутый язык бога по форме напоминает ритуальный нож, использовавшийся жрецами во время жертвоприношений, а слева и справа лапы ягуара сжимают жертвенные сердца, необходимые для поддержания жизни и движения светила. Намек на пищу солнечного бога неслучаен, ритуальное предназначение камня определяется как алтарь — темалакатль, на нем проливалась кровь пленников, захваченных во время «войны цветов». Вокруг лика божества крестообразно расположены четыре квадрата с символическими знаками четырех предшествующих солнц — космических эпох.

Воины, добывавшие на поле боя пленников для жертвоприношений, пользовались в обществе ацтеков особым почетом и уважением. Представленная скульптура изображает знатного воина-ягуара, представителя одного из наиболее могущественных воинских союзов. Испанские хронисты отмечали, что у народов Мезоамерики ягуар считался самым смелым и беспощадным животным. Кроме того, этот хищник, ведущий преимущестенно ночной образ жизни, обладает незаменимыми для воина качествами — великолепным зрением и исключительным слухом. Все ацтекские воины имели своих богов-покровителей, у «ягуаров» таковым считался Тескатлипока. Специфическим отличительным знаком членов этого элитарного ордена, обладавших рядом наследственных привилегий, служили накидки из шкур упомянутого житвотного. Два раза в год «ягуары» и воины-орлы отмечали праздники в честь солнца, устраивая ритуальные бои, символизировавшие борьбу солнечного света с мраком и темнотой.

Воин изображен сидящим на декорированном орнаментом пьедестале, в фигурном шлеме, имитирующем голову ягуара с раскрытой пастью и оскаленными клыками, предплечья и голени персонажа украшены браслетами, а на груди красуется широкое ожерелье.

Коатликуэ почиталась ацтеками как богиня земли, плодородия и смерти, мать богов солнца и луны. Согласно мифу, однажды, когда она стояла на вершине горы, ей упал с неба шар-сверток из перьев, богиня прижала его к себе и через некоторое время родила сына Уицилопочтли — одного из главных богов ацтекского пантеона. Он родился в снаряжении воина и защитил мать от угрожавших ей расправой старших детей. Амбивалентный образ Коатликуэ одновременно воплощал начало и конец жизни: она — олицетворение земли, из которой каждое утро рождается солнце, и смерти — так как земля в назначенный срок поглощает все живущее. Значение ее имени («та, что в платье из змей») стало главной иконографической деталью, отличающей богиню в произведениях искусства.