Эдуард Лимонов - Мои живописцы

Дож Беллини мне очень нравится. У современных правителей таких лиц нет, потому что они не в такой степени распоряжаются жизнями и смертями человеческими.

Экстаз Святого Франциска 1475–1480 г.

Беллини больше удавались males, мужики, они у него крепкие, характерные. Кондотьеры у Беллини с бычьими шеями. Джованни Эмо выглядит как современный американский генерал, и его не делает слабым шёлковая блуза с узорами. Венецианский аристократ Пьетро Бембо с острым носом и рыжими холмами причёски по обе стороны лица прикрыт чёрным беретом и затянут в чёрную блузу с тонким окаймлением белого воротничка как священник.

Лунатические мадонны держат своих воистину пластмассовых голышей, вид у них непроснувшихся или только что проснувшихся не матерей, но кормилиц. Ну не мадонны они. Матери же, скорее всего, сидят в ванных или пересекают каналы, спеша к подружкам…

Молодой венецианец в красном на чёрном фоне. Какой-то русско-финского вида Христос, поверху внизу нюхают друг друга кролики: белый и песочного цвета, и городок с католической, как стоящий глист, колокольней справа, — это всё труды Джованни Беллини. Не следует забывать, что живописцы прошлого не оставили нам все свои работы в одном помещении, но что работы были разбросаны по разным заказчикам, переходили по наследству, продавались, возможно, неверно идентифицировались и, наконец, предстали нам, нашим поколениям, сведённые более или менее правдиво в одну группу, как творения Джованни Беллини, венецианца.

Вот для картины «Алтарь в Барбариго» позировала не кормилица, но мать младенца. И фигур много, два ангела, три старика, апостолы… всё дорого и тщательно.

Портрет Фра Теодоро да Урбино 1515 г.

«Святой Доминик» с орхидеей и розовой книгой в чёрной рясе и в чёрной шапочке.

«Экстаз Святого Франциска». Скала, поросшая растениями, вход в пещеру, где он обитает.

Франциск вышел, весь обращён туда, где что-то видит поразительное или возмутительное, ладони повёрнуты туда же, куда и лицо. Ряса, босые ступни из-под рясы. Череп на самодельном пюпитре за святым Франциском. Вдали на холме — крепость и некие аркады, возможно, мост. Отшельник рядом со средневековым городом.

«Священная Аллегория» — картина как сон.

Некая терраса над озером, пол — как в игре (в нарды?).

Священная аллегория 1490–1500 г.

В центре деревце и играют четверо детей.

Справа пришли длинноволосый старик и юноша в повязке на бедрах, в плече юноши — стрела, это Святой Себастьян. В левой стороне картины ещё шесть фигур, три из них женские, один с мечом, старик за оградой стоит и смотрит на террасу, на играющих детей. Вдалеке — замок.

Я вот думаю, что средневековые живописцы были крепкоголовы. Ведь сколько нужно было труда вложить, чтобы изготовить своё визуальное видение. Предполагаю, что у них были свои методы смешивания красок.

В юности я часто ночевал в художественных мастерских друзей, однажды спьяну улёгся в своём единственном чёрном пиджаке на свежую палитру. Происходило это на улице Малахитовой в Москве. Пиджак, обнаружилось к утру, был безнадежно испорчен и долго ещё стояла в дыхательных путях и в лёгких тяжкая арома масляных красок и скипидара.

По сути живописцы как маляры занимались грязной работой воплощения своих легчайших нематериальных dreams.

На подоконнике у меня стоит голландский прямой цветок с цитрусовыми плодами и белыми цветами и строго пахнет как холодный северный жасмин. Очень красив.

Я позаимствую тут несколько десятков строк из моих собственных сочинений.

Вот что я писал о картине Пьеро делла Франчески (Пьеро-Француза) «Мадонна дель Прато» для журнала GQ.

«В Монтерчи (Ареццо, Италия), в кладбищенской часовне есть фреска великого художника Пьеро делла Франчески — беременная „Мадонна дель Прато“».

Высокая, статная, с оголённой длинной шеей, переходящей в белые плечи, в голубом платье до пят, юная Мадонна холодна, таинственна и невозможно сексуальна. У неё одна разительная особенность: безволосые, голые глаза, то есть веки её лишены ресниц. Есть нечто отдалённо китайское в этом чарующем личике, как в лицах определённого типа русских девушек. Моделью Пьеро вряд ли послужила наша соотечественница, вероятнее всего, он нашёл её в Ломбардии, населённой завоевавшими Северную Италию германцами и их потомками. К льняным волосикам Мадонны, заплетённым в косички, гладко уложенным поверх головы, на белых шнурах «приделан» тёмный почему-то нимб, — как плоское блюдце. Голубое платье до пола, подобранное под грудью, расшнуровано в области живота, видна белая подкладка, правая рука лежит на животе. Ангелы распахивают, разводят двуполую занавесь в стороны. Мона Лиза, в сравнении с беременной Мадонной Пьеро делла Франчески, — просто торговка рыбой.