Келли Гровье - Искусство с 1989 года

Знаменательно, что стремление пролить новый свет на традицию западного портрета порой приводит художников к строгому ограничению освещенности не только в пределах самих произведений, но и в тех пространствах, в которых они выставляются. Портреты |17 |родившейся в Лондоне Линетт Ядом-Боакье — на них изображены едва ли не исключительно темнокожие люди, — написанные в темных тонах и нередко на тусклом фоне, не позволяют ни заподозрить автора в сознательном стремлении создать аллюзии на какие бы то ни было традиционные произведения, ни обнаружить в этих картинах связь с реальными лицами или местами. Для работ художницы, представляющих собой скорее конструкции, порожденные ее воображением, характерна вневременная обстановка, свободная как от всяких топографических привязок, так и от бытовых подробностей. Мечтательное инобытие картин Ядом-Боакье зачастую подчеркивается смелым кураторским решением экспонировать их, освещая направленным светом, в галерейных помещениях, погруженных в почти полную темноту.

19. Чак Клоуз

Автопортрет. 2004–2005. Холст, масло

В то время как вышеупомянутые художники пытались заново выстроить лицо, опираясь на интеллектуальные ссылки на традицию, некоторые их коллеги используют более простые, материально осязаемые компоненты для воссоздания облика человека, существенно расширяя наше представление о том, из чего состоит его идентичность — как физически, так и психологически. В случае Чака Клоуза, американского портретиста, который в 1988 году, в возрасте сорока восьми лет, будучи парализованным из-за повреждения спинномозговой артерии, оказался неспособным держать в руках кисть, эстетическое воспроизведение человеческой внешности отразило особенности сложной физической реабилитации. Поскольку он потерял возможность работать в стиле гиперреализма, на котором начиная с 1960-х годов строилась его репутация, художнику пришлось изобрести свое искусство заново. Период реабилитации и физиотерапия вернули его рукам способность функционировать в достаточной степени — хотя Клоуз остался зависим от инвалидной коляски, — чтобы позволить прикрепить к его запястьям кисти и начать экспериментировать со своеобразной техникой, при которой портрет разбивается на небольшие сегменты, заполняемые краской. В результате рождается острый пуантилизм: из аморфных элементов складывается, если смотреть на них с большего расстояния, узнаваемое лицо, и в то же время образ бесконечно перестраивается, то и дело распадаясь на составные элементы. Среди самых впечатляющих примеров уникального стиля Клоуза, колеблющегося между абстракцией и реализмом, особое место принадлежит автопортретам |19 |, которые он создавал в тот период, когда вновь и вновь пытался собрать свой узнаваемый образ из обезличивающей неразберихи подвижных частиц.

20. Марк Куинн

Я. 2011. Кровь (художника), жидкий силикон, нержавеющая сталь, перспекс, холодильное оборудование

Британский скульптор Марк Куинн воплотил собственное «я» в технике ассамбляжа с ужасающим буквализмом. Если Клоуз образует форму из матрицы выверенной бесформенности, Куинн в своей незавершенной серии скульптур «Я» (начата в 1991 году) |20 |воссоздает из перелитых пинт собственной крови скоропортящиеся формы головы. Повторяя эту процедуру каждые пять лет, художник замораживает рыхлое желе тромбоцитов и клеток, сохраняя тем самым хрупкое свидетельство индивидуального существования. При этом он сравнивает свою работу с сериями автопортретов Рембрандта и Винсента Ван Гога. И в картинах Клоуза, и в ассамбляжах Куинна изображение человеческого лица предстает реализацией навязчивой идеи, которая позволяет авторам исследовать хрупкое равновесие жизни в мире. Если Браун и Раух приглашают зрителя к созерцанию распада собственной личности в исторических знаках и культурных аллюзиях, то Клоуз и Куинн пропускают образ через воображаемый фильтр, дробя идентичность на материальные компоненты.

21. Тим Нобл, Сью Уэбстер

Индивидуум. 2012. Деревянная стремянка, деревянный хлам, световой проектор