Елена Грицак - Архангельское

Когда в 1783 году цесаревич Павел Петрович путешествовал инкогнито по Европе, в его свите пребывал и Николай Борисович Юсупов. Вернувшись на родину, 32-летний вельможа вновь отправился за границу, но уже самостоятельно, побывав с тайной миссией в Турине, Неаполе, Венеции, Риме. Вполне взрослый ум и явные дипломатические способности молодого посла обеспечили блестящий результат: благодаря Юсупову была ограничена власть папы на территории государства Российского, прекратились досадные для императрицы интриги английского и австрийского монархов.

В награду князь был произведен в тайные советники и сенаторы, а в 1791 году занял пост директора Эрмитажа и всех императорских театров. На этом более приятном для себя поприще он принес немалую пользу стране и своему роду. Если раньше зрители рассаживались в залах по рангу, то во времена управления Юсупова и далее им предоставлялись собственные, теперь уже пронумерованные места. До него никто не заботился о контроле над театральными сборами и тем более не считал, во сколько императорской казне обходится каждый спектакль. Помимо прочих добрых дел, он сумел добиться правильной организации закулисных помещений, и эта система в целом сохраняется до сих пор.

Г. И. Новиков. Портрет князя Николая Борисовича Юсупова, начало XIX века. Картина из фондов музея-усадьбы «Архангельское»

Одновременно с делами культуры князю Юсупову доверили казенные заводы – стеклянный и фарфоровый – которыми он руководил так же успешно, как и театрами. Перед восшествием на престол императора Павла I Николай Борисович получил должность верховного маршала при коронации и по должности возглавил коронационную комиссию. О том, насколько успешен он был в этом качестве, свидетельствовал красовавшийся у него на груди Святой Андрей Первозванный. Учрежденный Петром Великим в 1698 году, он стал первым российским орденом. Русские государи лично вручали его «в воздаяние и награждение одним за верность, храбрость и разные нам и отечеству оказанные услуги, а другим – для ободрения ко всяким благородным и геройским добродетелям». Последняя фраза выражала первоначальную суть Андрея Первозванного точнее, ведь в петровские времена орден вручали не героям, а членам орденской корпорации, и только с середины XIX века этот знак в числе других орденов рассматривался как награда. В 1801 году, когда занять престол готовился сын убитого Павла Александр I, опытный в коронационных делах Юсупов был вновь назначен на высшие в этой сфере должности и вдобавок к Андрею Первозванному получил алмазные орденские знаки.

Ж. Л. Монье. Портрет княгини Татьяны Васильевны Юсуповой, 1802. Картина из фондов музея-усадьбы «Архангельское»

В 1793 году князь выбрал себе достойную спутницу жизни, взяв в жены Татьяну Васильевну Энгельгардт. До того как стать княгиней Юсуповой, она звалась генеральшей Потёмкиной, поскольку именно эти звание и фамилию носил ее первый супруг, родственник светлейшего князя Григория Потёмкина-Таврического. Похоронив мужа, Татьяна Васильевна, имевшая связи и деньги, могла бы спокойно жить и вдовой, но соблазн стать самой богатой дамой в России был слишком велик. Не питая друг к другу страстной любви, супруги Юсупова не ладили, хотя и не ссорились, однако жили отдельно. Николай Борисович не очень об этом горевал, так как, пользуясь вниманием женского пола, никогда не был одинок. По слухам, в одной из его многочисленных усадеб существовала тайная комната, где висело 300 портретов, изображавших всех возлюбленных князя. Еще говорили, что и княгиня не скучала, но, поселившись отдельно от мужа, помогала ему в хозяйстве. Татьяна Васильевна взяла на себя контроль над некоторыми предприятиями, дотошно изучала спрос и номенклатуру, в частности, шелка, а когда его производство стало убыточным, предложила перевести фабрику на сукно, ее заботами хорошо продававшееся.

В течение жизни Юсупов много путешествовал по Европе, всякий раз привозя из поездки какой-нибудь шедевр – живописный, скульптурный либо литературный, ведь среди заграничных знакомых князя числились великие французы Вольтер, Бомарше, Руссо. Его сыну в наследство досталась не только богатейшая в стране художественная коллекция, но и самая большая частная библиотека, а также великолепный домашний театр. Все эти сокровища требовали помещений, какие имелись в Архангельском – имении хотя и заброшенном, но все же перспективном, – поэтому за него и была уплачена столь значительная сумма.