Елена Грицак - Бахчисарай и дворцы Крыма

В стилевом разнообразии бахчисарайского сераля трудно выделить основное здание. Застройка велась в течение долгого времени, при отсутствии плана. Множество сооружений разного назначения возводилось по мере надобности. По восточной традиции организующим центром места обитания правителя являлся двор, от которого, собственно, произошло слово «дворец» (от франц. serail, от тур. saray). Центральная площадь изначально не отяжелялась мощением, а лишь регулярно посыпалась свежим речным песком. Во времена Гиреев здесь происходили важные государственные события: перед походом собирался авангард войска, встречались послы, объявлялись решения о казни или помиловании.

Хаотично застроенный двор окружали постройки, необходимые для достойного существования на земле и небесах: Большая мечеть Хан-Джами с боковой галереей, конюшни, приемные залы, спальные покои, миниатюрные дворики с фонтанами, гарем и кладбище, почти сливавшееся с садом. Во времена Гиреев при дворцовой мечети действовало отделение медресе. Главное здание мусульманской школы, готовящей учителей и служителей культа, располагалось в Салачике, где сохранилось поныне, но лишь в виде развалин.

Вытянутое с севера на юг каменное здание мечети покрыто четырехскатной черепичной крышей. В его массивной прямоугольной форме заметны черты стамбульской архитектуры. Надпись над главным входом гласит, что мечеть построена по указу Селямет-Гирея в 1740 году. Однако общая композиция соответствует раннесредневековому типу базилики: просторное трехнефное помещение внутри и галерея со стрельчатыми арками снаружи. Вместе с тем Мартин Браневский побывал в Бахчисарае еще в 1578 году и видел «гробницы ханов, переделанные из развалин христианских, и каменную мечеть». Видимо, полтора столетия спустя здание было перестроено, причем в стамбульской манере. Восточный колорит выражен в затейливом орнаменте резьбы и витых оконных решетках. Простенки между окнами украшены вставками из зеленой майолики. В арабский узор плиток мастерски вписана вязь строк из Корана.

На западной стене мечети увековечено имя мастера, исполнявшего резьбу и росписи: «главный придворный живописец Омер». Богатый декор отличал деревянные аркады наружной лестницы и несколько комнат. Одна из них, устланная коврами укромная «ложа» с фаянсовой облицовкой и красочной росписью, предназначалась только для хана.

Стройные минареты по бокам мечети сложены из гладко отесанных каменных блоков, скрепленных с помощью свинца. Тонкие десятигранные башни опоясаны резными балкончиками с характерной розеткой на каждой грани. Заостренные покрытия минаретов увенчаны мусульманскими символами «трех миров», которые напоминают бусины, нанизанные на «мировую ось» с узким серпом луны. Внутреннее пространство каждой башни занимали винтовые лестницы, по которым поднимались муэдзины, для того чтобы заунывным пением призвать горожан к молитве.

Дважды отстроенная Малая дворцовая мечеть не отличалась особым удобством и богатством декора. Древнее строение сгорело в 1736 году. Спустя несколько лет на месте старого храма возникла новая мечеть, построенная по приказу Селим-Гирея. Имя хана и дата окончания строительства высечены над входом, оформленным каменной аркой с татарским орнаментом. В южной стене находилась молитвенная ниша михраб, традиционно повернутая к Мекке, но необычно украшенная сталактитами.

Большая часть мрачного, ориентированного с востока на запад здания перекрывалась куполом. В качестве опоры перекрытия выступала верхняя часть – массивный восьмигранный барабан с арками и парусами. В средневековой архитектуре парусами (пандативами) назывались элементы, которые обеспечивали переход от квадратного купольного пространства к окружности. Для этой цели по сторонам квадрата располагались арки, а промежутки между ними и куполом заполнялись парусами.

В настоящее время на первом этаже мечети Хан-Джами устроен музей-лапидарий с выставкой голограмм. Его экспозицию составляют ящики тавров, кромлехи, надгробные плиты и антропоморфные мегалиты, признанные древнейшими изображениями человека в скульптуре. Искусная гравировка, самобытная форма и символика этих памятников позволили отнести их к V–IV тысячелетиям до н. э. Большинство экспонатов были обнаружены сотрудниками музея при исследовании курганов вблизи Бахчисарая.