Елена Грицак - Парки и дворцы Берлина и Потсдама

По известным причинам в германской столице осталось очень мало средневековых построек. В отличие от зданий, старые мосты не сохранились вовсе, и гибель их далеко не всегда зависела от злого умысла. Город, сложно пересекаемый рекой, не может обходиться только паромами, поэтому берлинские мосты, так упорно разрушаемые врагами, всегда возрождались. История многих их них, казалось, должна была закончиться в мае 1945 года, но, как и раньше, вместо погибших подлинников возникали копии либо совершенно новые сооружения, которые выглядели так, словно стояли на своих местах веками. Сложенный из красного кирпича Обербаумбрюке (нем. Oberbaumbrucke) украсил Берлин в конце XIX века, но своеобразный вид моста наводит на мысль о готике. Он заменил старую деревянную переправу и, когда открылась первая ветка берлинского метро, здесь расположилась конечная станция на пути в Шарлоттенбург.

После разделения Германии поезда ходить перестали, но постройка на мосту продолжала использоваться, теперь уже в качестве контрольно-пропускного пункта. В настоящее время метро вновь работает, а столетний Обербаумбрюке является достоянием не только столицы, но и всей страны.

«Средневековый» мост Обербаумбрюке

Одно из настоящих творений Средневековья, доныне действующая церковь Мариенкирхе была возведена в 1270 году, реконструирована столетие спустя после пожара, но окончательный вид приобрела лишь в начале XV века, когда ее интерьер украсила фреска с изображением пляски смерти. Расположенная напротив церкви Красная ратуша (нем. Rotes Rathaus) строилась в 1861-1869 годах по плану Германа Фридриха Веземана. Как видно из ренессансного вида строения, архитектор был патриотом и одновременно большим поклонником итальянского зодчества. В здании, возведенном из традиционного для Берлина красного необожженного кирпича, нашли применение элементы бранденбургского строительного искусства, смотревшиеся не хуже мотивов, присущих мастерам Тосканы.

Трехэтажная ратуша увенчана 74-метровой башней, которая придает комплексу значительность и служит его визуальным центром. Аттик у подножия имеет не совсем обычную форму, поскольку оживлен аркадой, переходящей в колонны портала. На верхнюю площадку башни можно подняться, одолев 287 ступенек винтовой лестницы. Большой колокол городских часов настроен на низкую ноту «ре», а малый, отбивающий четверть часа, – на высокую «соль». Верхушку ратуши символически охраняют 8 берлинских медведей; трехметровые фигуры животных, олицетворяющих династию Асканиев, сделаны из песчаника и принадлежат резцу знаменитого немецкого ваятеля Вильгельма Вольфа. Стены здания опоясывает террако-товый фриз со сценами из истории города. Каменную летопись столицы Германии дополняет мозаичное окно над искусно выполненным главным порталом, где помещены пластические аллегории труда. Вызывая восхищение изначально, в послевоенные годы здание городского самоуправления стало объектом насмешек, ведь в нем заседал магистрат социалистического Берлина, поэтому, произнося слово «красный», западные немцы имели в виду не цвет, а политику.

Красная ратуша

Фонтан «Нептун» на площади перед Красной ратушей

Прилегающую к ратуше площадь сегодня украшает фонтан «Нептун». Созданный скульптором Бегасом в 1891 году, он был перенесен сюда из Берлинского замка, разрушенного после Второй мировой войны. Нетрудно догадаться, что в качестве основного персонажа скульптурной композиции автор выбрал морского царя. Однако не меньший интерес представляет свита, вернее, женская ее часть. Расставленные по краю фонтана девы из красного гранита, по твердому убеждению местных, составляют уникальную группу берлинок, способных «держать язык за зубами».

В отличие от остальных германцев обитатели Берлина невероятно болтливы. Каждый из них старается запомнить происходящие вокруг события, чтобы при встрече со знакомым поделиться впечатлениями. Молчаливый берлинец – явление крайне редкое. По наблюдениям путешественников, жители германской столицы не умеют общаться, а при разговоре происходит примитивный обмен монологами. Сосредоточенный вид одного из собеседников вовсе говорит о внимании: зачастую не слушая партнера, он обдумывает свою дальнейшую речь, которую начинает, едва визави замолчит. Поток слов здесь принято дополнять оригинальными фразами, антитезами, шутками, анекдотами. Знатоков юмора восхищает привычное для берлинского разговора изобилие продуманных конструкций, подобных описанию мужчины, который «выглядит как старушка, похожая на старичка».