Елена Грицак - Пекин и Великая Китайская стена

В крупных городах страны ненужные свитки с напечатанными иероглифами собирались в специальные ящики. Измельченная до тонких полосок бумага торжественно сжигалась с одобрения и под контролем служителей культа. Еще большее почтение китайцы испытывали к знакам, написанным от руки, ведь многие верили, что они оказывают лечебное действие. Согласно Конфуцию, наступить на исписанные листы либо завернуть в них покупки означало выразить неуважение к автору текста и учености в целом. В эпоху Цин сложность местного языка считалась доказательством его превосходства. Маньчжурские вельможи не видели разницы в понятиях «говорить по-китайски» и «выражаться по-человечески». Никого не удивляло, если иностранец общался с жителем Поднебесной на его родном языке; в противном случае полагалось, что чужак вообще не умеет разговаривать. Один русский путешественник сравнивал китайский язык с Великой стеной, называя их одинаковыми по мощи преградами, замыкающими в себе страну и весь народ.

Иероглифы писались кисточками, лучшие из которых были сделаны из шерсти лисицы или соболя. Для изготовления более дешевых инструментов использовался шерстный покров кошек, оленей, зайцев, овец или перья редких птиц. Пушистый наконечник кисти крепко перевязывался ниткой и после закрепления канифолью вставлялся в прорезь бамбуковой палочки. Для сохранности его прикрывали крошечным футляром. Готовая кисточка имела конусообразную форму; ее ручка часто украшалась вкраплениями золота или серебра, нефрита, хрусталя, глазури, оформлялась пластинками из панциря черепахи, рога носорога, слоновой кости.

Восхищаясь блеском драгоценных камней, китайцы относили к главным сокровищам библиотеку, бумагу и кисточку с емкостью для туши. Разбогатев, образованный пекинец в первую очередь устраивал себе кабинет, где бережно хранил классические труды. Заполненные книгами шкафы вместе со столом и писчими принадлежностями считались признаком учености, а следовательно, и мудрости, ведь через литературу человек обращался за советом к философам древности.

Китайская тушь представляла собой смесь клея и сажи. Последнюю добывали с помощью сжигания определенного вида масла, тогда как клей приготовлялся из оленьей или коровьей кожи. Во избежание порчи и придания блеска его разбавляли яичным желтком, мускусом, соком тропических растений. Тщательно перемешанную массу укладывали в деревянную форму, в итоге получая так называемую тушь в кусках. Такое вещество употреблялось не только для письма. Его использовали в печатном деле и живописи, им маляры окрашивали стены дворцов, а женщины – брови. Каллиграфы наливали жидкую тушь в специальный сосуд, вырезанный из особого вида камня в форме прямоугольной плитки с двумя углублениями: для воды и туши. Драгоценные тушечницы помещались в футляры из дорогих пород дерева – сандала или груши.

Являясь банальным письменным прибором, тушечница в китайском представлении обладала магической силой, поэтому должна была принадлежать только одному, обязательно грамотному человеку. Первые сосуды подобного рода появились в Китае более 6 тысяч лет назад. В период Хань на каменных тушечницах выполнялись рельефные рисунки, и обычная баночка для краски постепенно преображалась в произведение искусства. Писать быстро, правильно, красиво умели немногие. Для столь тонкой работы требовались способности и многолетний опыт. Собственно каллиграфия, а также все относящиеся к ней вещи являлись объектом своеобразного культа. Их возвеличивание еще в XI веке отметил поэт Су Цзымэй, сказав, что «светлое окно, чистый стол, прекрасная кисть, тушь, бумага и тушечница доставляют эстетическое наслаждение».

Для каждого китайского художника настоящая живопись ассоциируется с эпохой Тан, когда создавались тонкие и вдумчивые портреты, фантастические по красоте ландшафты, редкие жанровые сцены с простым сюжетом и небольшим числом героев. В работах танских мастеров мотивы природы явно преобладали над изображением человека: парящие птицы, ветки дерева мэйхуа, цветы, трепетный тростник, стройный бамбук чаще рисовались на фоне гор. Средневековые живописцы Китая писали картины цветной тушью на бумаге и шелке, предпочитая коричнево-золотистые тона с едва заметным включением других цветов. Изредка на полотнах того времени встречалась монохромная гамма – мерцающие серебристо-серые оттенки на белом поле. Избравший такую технику мастер оставлял значительную часть листа неокрашенной, включая в композицию ее чистоту наряду с пейзажем и фигурами.