Елена Грицак - Вена

К моменту получения первого крупного заказа Гильдебрандт успел накопить опыт лишь в церковном строительстве. В поздних его произведениях – дворцах, подобных Бельведеру, Даун-Кински в столице или Мирабель в Зальцбурге – использовались такие характерные приемы, как ритмическое членение фасада и сочетание богатого орнамента со строгой симметричностью.

Дворец Даун-Кински

И то и другое было использовано в Бельведере, который Гильдебрандт создал для Евгения Савойского. Еще при жизни принца эта усадьба в парковой зоне, получив прозвище «Венский Версаль», считалась лучшей среди летних дворцов австрийской знати. Именно в ней «маленький капуцин», как именовали фельдмаршала жители Вены, провел свои последние годы. В самом деле, не пожелаешь лучшего жилья, чем белоснежные, изящной формы дворцы, разделенные парком-террасой с аккуратно подстриженными кустами и низкими аллеями. Здесь деревьям не позволяли разрастаться, чтобы пышные кроны не заслоняли вид на фонтаны, лестницы, бассейны, вазы и бесценные статуи. Постройки, гармонично сливаясь с пейзажем, воспринимались частью природы, хотя сам ландшафт был творением человеческих рук.

По замыслу архитектурные формы Бельведера, как и декоративная отделка, подчинялись определенной идее: принц хотел ощущать в доме величие страны и собственную воинскую славу. Гильдебрандт справился с поставленной задачей блестяще. Дворец, построенный с внутренней стороны вала, был обращен фасадом к городу. Задняя его стена отражалась в пруду, а боковая служила оградой двора, где хозяин держал диких зверей. Известно, что в зверинце Бельведера содержались львы и орлы – существа, особенно любимые военными и художниками эпохи барокко. Современному жителю Вены, наверное, трудно представить, как ансамбль, расположенный в самом сердце столицы, мог быть тем, что сегодня называется дачей. Архитектурному шедевру Гильдебрандта свойственно сочетание парадного величия и непринужденной простоты, широкого размаха и доступности человеку. К счастью, почти все, чем пользовался доблестный фельдмаршал, пережило века в неизмененном виде, за исключением зверинца и значительно переделанной оранжереи вблизи одного из дворцов.

Бельведер в окружении крепостных валов. Литография 1850 года

Строительные работы начались в 1700 году с разбивки парка в старофранцузском стиле, то есть с фонтанами, бассейнами, водопадами, крытыми аллеями, лестницами, обилием скульптуры и многочисленными лиственными нишами. Только через 13 лет мастера смогли приступить к возведению дворцов – Нижнего и Верхнего, откуда по плану должна была открываться панорама Вены. Последний строитель ушел из Бельведера в 1723 году и вскоре представшие перед публикой оба дворца вместе с чудесным парком были воспеты в стихах местного поэта Хингерле. Еще через несколько лет художник-график Крейнер посвятил усадьбе серию гравюр.

Верхний Бельведер

В 1736 году принц Евгений умер, не оставив после себя ни детей, ни завещания. В отсутствие прямых наследников имение досталось племяннице, и та, не осознав значения наследства, продала все приглянувшееся европейским монархам. Единственное, что удалось купить австрийскому дому, – библиотека фельдмаршала, составившая немалую часть книжного собрания Хофбурга. После нерадивой племянницы Бельведер перешел в собственность Габсбургов, но и венценосные хозяева, решив устроить резиденцию в Шёнбрунне, едва не довели ансамбль до запустения. Иногда здесь устраивались торжества, из которых особенно запомнилось празднование помолвки австрийской принцессы Марии-Антуанетты и будущего французского короля. В самом конце столетия в Верхний дворец была перевезена часть императорской коллекции живописи. Вскоре после этого картины Бельведера фигурировали в европейском каталоге наряду с художественными произведениями Хофбурга.

Нижний Бельведер – дворец на берегу рукотворного озера

Таким образом, один из дворцов на валу преобразился в музей, очень богатый и к тому же открытый для горожан любого сословия, так же как и парк, ставший публичным немного раньше. В нем жители столицы могли дышать свежим воздухом, отвлечься на время от городской суеты, прогуливаясь по прекрасному саду, к сожалению уже не имевшему зверей. Зато они вольготно жили в Шёнбрунне, где зверинец, созданный с целью разведения животных для королевской охоты, существовал с 1570 года. Не пережив последнего нашествия турок, второй имперский замок возродился заботами Леопольда, затем опять испытал упадок и долго пребывал в забвении, изредка возникая в хрониках как нечто, расположенное в охотничьих угодьях. Мысль о его возрождении с одновременным устройством парка, непременно с вольерами, пришла Францу-Стефану Лотарингскому. Обретя хорошего помощника в лице французского зодчего Жана-Николя Жадо, уже через год император гулял по парковым аллеям, устройство которых явилось заслугой приглашенного из Голландии садовника Адриана ван Стекховена.