Журнал - Контр Культ УРа №1

А: А тебе не кажется это немножко странным?

С: По этому принципу делается все настоящее.

А: У меня бы не хватило решительности так утверждать.

С: А у меня бы хватило. По-моему, весь неконьюнктурный самиздат, вся андерграундная культура, весь полноценный рок, короче, вся контркультура по отношению к культуре, дионисийское по отношению к аполлонийскому — строится по принципу ИЗНУТРИ-НАРУЖУ. То есть, человек, который этим занимается, идет не от каких-то общих принципов, не от каких-то законов восприятия, не от политической ситуации, не от конкретных реалий вне его, а исключительно исходя из внутреннего импульса. Чем более непосредственно выражен этот импульс, тем дальше все это уходит от общества, тем ближе это находится к тому же самоуничтожению, о котором тот же Егор Летов говорил. Впрочем, его слишком часто начинают поминать всуе. Здесь можно говорить и о Джанис Джоплин, и о Хендриксе… Т. е., чем ближе мы туда смещаемся, тем сильнее этот импульс выражен в конечном счете. Но так как — мы говорили — у нас вторичный момент: описание-осмысление — получается смещение уже в сторону естественной культуры, а не контркультуры. Поэтому мы еще, может быть, и не стреляемся — и так далее. А на самом деле, исходя из традиционных социальных представлений, это — тоже какая-то форма саморазрушения.

А: По-моему, с точки зрения традиционных социальных представлений — это попытка вырваться, вывалиться за пределы социума.

С: Да, и в пиковой точке это приводит к гибели.

А: А теперь смотри, что нас держит. Все мы в систему вписаны — по рождению уже были моменты, когда мы не могли ее обойти. И весь процесс нашего существования, начиная с осмысленного возраста — это попытка вырваться за границы, за рамки. И журналы — та же попытка. Естественно, мы идем к той самой пиковой точке — я не знаю, будет ли она саморазрушением. Будет ли это окошко или вскрытые вены. Возможно, она иная…

С: Наверное, да… По-моему, пока что еще ни один рок-журналист с собой не покончил.

А: Ее знаешь, как можно назвать? По-моему, это все — стремление к абсолютной свободе. Я имею в виду внутреннее ощущение себя свободным человеком. То есть, по сути все движется по ножам или по терке того же самого общества — не конкретного государства — шире… И когда-нибудь ладони, или нога, или морковка — все, чем по нему вести — сотрется на нет. Либо оно должно скатиться вниз… Очень трудно — для меня лично — выломиться, избавиться от прочной вписанности в систему. Рок-журналистика — это действительно выход. Даже не рок-журналистика — Вот Такая журналистика. И система ценностей — она для журналистики официальной и Вот Такой разная. Потому что если для официальной журналистики во многом целью стоит вписать материал внутрь системы, разложить по полочкам, сделать понятным — то для Вот Такой журналистики это совсем не главное. Для нее важен субъект, который, скорее, сам стремится показать пути отрыва от традиционной системы ценностей.

С: Здесь можно говорить о зеркале, которое стоит не перпендикулярно, а под кривым углом. Луч света может просто падать на зеркало и его освещать. А если он падает под должным углом, он отразится, преломится и даст весь спектр радуги. А в сумме это все — всего лишь белый цвет. У официальной журналистики так и остается в основном белый свет…

А: Желтый иногда проявляется…

С: …у нас же — может, это громко сказано — иногда появляются цветные кусочки реальности. А прямой свет — он, конечно, себя ест. Он не преломляется и никуда дальше не летит.

А: А свет «иной» — это, с одной стороны, попытка проникнуть внутрь…

С: Да, а с другой — чтоб было интересно и красиво.

А: Наверное — только «интересно» и «красиво» — это не те слова, хотя я тебя понимаю…

С: Не те.

А: Чтобы было небелым… чтобы было… Чтобы было.

С: Чтобы было… Хотя это тоже громко сказано.

В: И еще. Возьмем очень простую ситуацию. Какое-нибудь племя мумбу-юмбу на каком-то острове. Которого не касаются политические бури и так далее. Они заняты одним — с утра собирают бананы, а вечером жгут жертвенный костер. Скажем, ровно в 7 часов вечера. Никаких потрясений, собственно, нет. И то, что костер зажигается именно в 7 часов, никого не беспокоит — в 7 так в 7, типа того. И вдруг находится один человек, который говорит: "А почему в 7? Давайте лучше в полседьмого". После чего система абсолютно начинает разваливаться.

А: Такие люди появляются. А почему? Может, он увидел лунное затмение, а может, пошел какой-нибудь странный дождь, но повод наверняка был.