В Хализев - Теория литературы

Итак, понятие традиции при генетическом рассмотрении литературы (как в ее формально-структурной стороне, так и в глубинных содержательных аспектах) играет весьма ответственную роль. Однако в литературоведении XX в. (в основном авангардистски ориентированном) широко бытует и иное, противоположное представление о традиции, преемственности, культурной памяти - как неминуемо связанных с эпигонством и не имеющих касательства к подлинной, высокой литературе. По мнению Ю.Н. Тынянова, традиция-это "основное понятие старой истории литературы", которое "оказывается неправомерной абстракцией": "говорить о преемственности приходится только при явлении школы, эпигонства, но не при явлениях литературной эволюции, принцип которой - борьба и смена"2. (355)

И поныне порой выражается мысль, что литературоведение не нуждается в этом понятии. "Следует отметить,-пишет М.О. Чудакова,-что одним из несомненных, наиболее очевидных следствий работы Тынянова и его единомышленников стала дискредитация неопределенного понятия "традиция", которое после их критической оценки повисло в воздухе и затем нашло себе пристанище в текстах, лежащих вне науки. Взамен ей явилась "цитата" (реминисценция) и "литературный подтекст" (преимущественно для поэтических текстов)"3.

Подобного рода недоверие к слову "традиция" и тем глубоким смыслам, которые за ним стоят и в нем выражаются, восходит к безапелляционному "антитрадиционализму" Ф. Ницше и его последователей. Вспомним требования, которые предъявил людям герой поэмы-мифа "Так говорил Заратустра": "Разбейте <...> старые скрижали"; "Я велел им (людям.- В.Х.) смеяться над их <...> святыми и поэтами"4. Воинственные антитрадиционалистские голоса раздаются и ныне. Вот не так давно прозвучавшая фраза, интерпретирующая 3. Фрейда в ницшеанском духе: "Выразить себя можно лишь раскритиковав самого сильного и близкого по духу из предшественников - убив отца, как велит (курсив мой.-В.Х.) Эдипов комплекс"5. Решительный антитрадиционализм в XX в. составил своего рода традицию, по-своему парадоксальную. Б. Гройс, считающий, что "Ницше сейчас остается непревзойденным ориентиром для современной мысли", утверждает: "<...> разрыв с традицией -это следование ей на ином уровне, ибо разрыв с образцами имеет свою традицию"1. С последней фразой трудно не согласиться.

Понятие традиции ныне является ареной серьезных расхождений и мировоззренческих противостояний, которые имеют к литературоведению самое прямое отношение.

2. Литературный процесс

Этим термином, во-первых, обозначается литературная жизнь определенной страны и эпохи (во всей совокупности ее явлений и фактов) и, во-вторых, многовековое развитие литературы в глобальном, все(356)мирном масштабе. Литературный процесс во втором значении слова (именно о нем пойдет речь далее) составляет предмет сравнительно-исторического литературоведения2.

1. ДИНАМИКА И СТАБИЛЬНОСТЬ В СОСТАВЕ ВСЕМИРНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Тот факт, что литературное творчество подвластно изменениям по мере движения истории, самоочевиден. Меньше обращает на себя внимание то, что литературная эволюция совершается на некой устойчивой, стабильной основе. В составе культуры (искусства и литературы - в частности) различимы явления индивидуализированные и динамичные - с одной стороны, с другой же - структуры универсальные, надвременные, статичные3, нередко именуемые топикой (от др.-гр. topos - место, пространство). Топика у древних явилась одним из понятий логики (теории доказательств) и риторики (изучение "общих мест" в публичных выступлениях)4. В близкие нам эпохи это понятие пришло в литературоведение5. По словам А.М. Панченко, культура (в том числе словесно-художественная) "располагает запасом устойчивых форм, которые актуальны на всем ее протяжении", а потому правомерен и насущен "взгляд на искусство как на эволюционирующую топику"6.

Топика разнородна. Неизменно присутствуют в литературном творчестве типы эмоциональной настроенности (возвышенное, трагическое, смех и т.п.), нравственно-философские проблемы (добро и зло, истина и красота), "вечные темы", сопряженные с мифопоэтическими смыслами, и, наконец, арсенал художественных форм, которые находят себе применение всегда и везде. Обозначенные нами константы всемирной литературы, т.е. топосы (их называют также общими местами -от лат. loci communes) составляют фонд преемственности, без которого литературный процесс был бы невозможен. Фонд литературной преемственности уходит своими корнями в долитературную архаику и от эпохи, к эпохе пополняется. О последнем с максимальной убедительностью свидетельствует опыт европейской романистики пос(357)ледних двух-трех столетий. Здесь упрочились новые топосы, связанные с художественным освоением внутреннего мира человека в его многоплановых связях с окружающей реальностью.