Вера Лукницкая - Перед тобой земля

2.08.1928, Керчь

... Сегодня на рассвете на шхуне "Озирис" прибыл в Керчь. Путешествие было превосходным: плавание в море, без заходов в промежуточные порты напрямик Туапсе, Керчь - лучше в тысячу раз, чем мучения от жары и работы на пароходах. Капитаны и команда быстро становятся моими друзьями, впечатлений много...

16.08.1928, Ялта

... В Ялте - крупный строительный сезон и есть большая потребность в технических силах. Решил пока устроиться здесь десятником на ремонтно-строительные работы, основываясь на том, что уже работал десятником десять лет назад.

МАНДЕЛЬШТАМ И ЛУКНИЦКИЙ - АХМАТОВОЙ

25.08.1928

Дорогая Анна Андреевна,

Пишем Вам с П. Н. Лукницким из Ялты, где все трое (Мандельштам был с женой - Надеждой Яковлевной. - В. Л.) ведем суровую трудовую жизнь.

Хочется домой, хочется видеть вас. Знаете, что я обладаю способностью вести воображаемую беседу только с двумя людьми - с Николаем Степановичем (Гумилевым. - В. Л.) и с вами. Беседа с Колей не прервалась и никогда не прервется.

В Петербург мы вернемся ненадолго в октябре. Зимовать там Наде не велено.

Мы уговорили П. Н. остаться в Ялте из эгоистических соображений. Напишите нам. Ваш О. Мандельштам.

Дорогая Анна Андреевна!

Сегодня меня приняли на службу десятником, и сегодня же рабочком уволил меня со службы, п. ч. здесь другие кандидаты, из "выдвиженцев". Но все же работаю все это время на сдельной, очень утомительной и грязной работе делаю обмеры и планы подвалов. Устаю.

Уеду из Ялты, как только заработаю денег на дорогу до Одессы, - через неделю-полторы.

Сейчас 8 часов вечера, я пришел к О. Э. прямо с работы; приятно провести этот вечер не в одиночестве. Сегодня получил письма из Одессы. Мама пишет о Вас, о том, что Вы нездоровы. Не надо, не надо; поправляйтесь скорее.

Приду домой, буду думать о "Костре"1 и вспоминать стихи.

О. Э. напрасно пишет о своем эгоизме, даю Вам слово.

Мне грустно сейчас на юге, но надо работать - все это довольно унылая авантюра.

Целую руку. И мне, и мне напишите. Ваш Лукницкий.

ИЗ ДНЕВНИКА ЛУКНИЦКОГО

26.08.1928

Сегодня в Ялту пришла знакомая мне шхуна "Озирис" и идет во вторник или в среду опять в Скадовск. Капитан зовет меня с собой, предлагает опять работу. Я подумал и решил ехать, пожить там немного, чтобы пописать, а оттуда двинусь через Голую Пристань, Херсон и Очаков - в Одессу. Сейчас иду в Гаспру к Вс. Рождественскому.

На шаланде "Голубка" ходил на остров Джарылгач, а оттуда к соляным промыслам, к пустынным устричным отмелям и островам, где живут миллионы пронзительно и громко кричащих бакланов, чаек, "мартынов" и разных других, где цапли не боятся людей, а дельфины живут в домашней обстановке - лежат на песке и медленно и лениво жуют рыбу, которая сама лезет в рот. Ловил камбалу, дрессировал ящерицу, после работы бродил по почве, усыпанной устричными ракушками. Все это - Бретань, Нормандия, все, что угодно, только не Черноморское побережье. А теперь на парусно-моторном судне "Красный казак" попал в Хорлы, самый затаенный уголок в Черном море, одинокий, тихий и заброшенный. С рассветом отсюда отправляюсь на том же судне в Херсон, а из Херсона поеду через Очаков в Одессу. Пишу на палубе под аккомпанирующую ругань грузчиков, выносящих из трюма пшеницу и уголь, сейчас тоже начну работать.

Здесь не море - медузья каша, но я все-таки купался и плавал, ловко лавируя между этими жестоко жгущими "розами моря"...

17.09.1928

...Сегодня утром на парусно-моторном судне "Красный казак" попал в Херсон. А сейчас по Днепру среди камышей на пароходе "Воровский" иду в Голую Пристань. Завтра на "Озирисе" отправляюсь в Очаков и Одессу. Путь из Хорлы в Херсон был увлекательным, как всегда, и странно было менять море на реку, но Днепр - хорошая, глубокая река, и рыбаки ее любят...

Все эти горно-морские путешествия, безусловно, расширяли кругозор, закаляли. Однако чувствуется, что "вояжи" уже не удовлетворяли Павла Николаевича полностью. У него появилась потребность в более глубоком понимании жизни. Тогда он и написал Ахматовой: "Мне грустно на юге, но надо работать - все это довольно унылая авантюра". Он был не против таких авантюр, наоборот, ощущал их пользу. Почему бы не поработать в летнее время на южном берегу рабочим или матросом, чтобы заработать на очередной рейс и многое увидеть? Но все хорошо в свое время. Путешествия по Кавказу и Крыму, как бы они ни были заманчивы и приятны, переставали его интересовать как самоцель. Он начал приходить к мысли: чтобы стать писателем, надо видеть жизнь не со стороны, а быть постоянным и активным участником ее. И стремление к более глубокому познанию людей и жизни национальных окраин страны не случайно привело его на Каспий, а затем дальше - на Памир.