Елена Грицак - Барселона и Монсеррат

Сжигание покойника производилось на так называемых погребальных огнях в отдалении от гробницы. На похоронах вождей у костра устраивалась процессия, похожая на военный парад: всадники и отряды пеших воинов ровными рядами проходили мимо пылавшего предводителя, отдавая честь пением гимна. Сгоревшие останки почитались траурным танцем, певцы провозглашали подвиги усопшего, а когда пламя угасало, начинались траурные игры – состязания «иберийских гладиаторов», в которых принимало участие до 200 пар. Затем золу собирали и помещали в урну, которую ставили в камеру вместе с едой и жертвенными дарами. На одной из найденных серебряных патер с гравированными сценами похорон голова животного припаяна в середине кольца. На обратной стороне посудины помещена круговая иберийская надпись. В некоторых гробницах обнаружены сломанные колеса, но это не говорит о том, что умершего привезли на колеснице. Колеса от повозки, вероятнее всего, были частью пожертвования. Оружие и ценные вещи проходили через погребальный огонь и позже помещались в урну либо рядом с ней. Сабли, дротики, копья и тяжелое оружие деформировалось, шлемы сминались во избежание повторного использования или осквернения. После всех положенных ритуалов отверстие замуровывалось, люди уходили, чтобы вскоре вернуться: гробница была рассчитана на несколько десятков тел, а в те времена люди жили недолго.

Бронзовая лошадка. Экспонат археологического музея Барселоны

Погребальную традицию иберов невозможно представить без вотивной пластики, как принято называть миниатюрные (10–20 см) статуэтки, предназначенные для дарения. В целом они представляют собой искусство, отвечающее вкусу простого народа, но иногда скульпторы возвышались над уровнем массового производства и создавали настоящие шедевры. К таковым относится бронзовая лошадка с седлом и упряжью. Подражая греческим образцам, иберийский мастер старался передать движение, для чего, вероятно, изучал работу мышц и конечностей животных.

На рубеже новой эры вотивная скульптура не представляла для иберов особых трудностей, поэтому отливалась в большом количестве: в археологическом музее Барселоны выставлено 1,5 из 4 тысяч таких фигурок. Среди них преобладают изображения людей, хотя есть и боги, и животные. Человеческие фигуры представляют собой образы мужчин и женщин в разнообразных проявлениях местного быта. Древние скульпторы сумели показать соплеменников протягивающими руки с дарами, молящимися, конными, пешими, готовым сесть на коня, рвущимися в бой, в удлиненных куртках, обнаженными, в накидках, скрывающих тело, или, по примеру греков, завернутыми в плащ так, чтобы осталось открытым плечо.

Голова мужчины. Известняк. Экспонат археологического музея Барселоны

В некоторых произведениях стилизованные волосы, глаза, драпировка одежды указывают на подражание греческому искусству, в то время как формы – компактные и тяжеловесные – дают основание отнести такие статуи к иберийской культуре. Создателя известняковой головы мужчины, ныне хранящейся в археологическом музее Барселоны, несомненно, вдохновляла фантазия, а может быть, он просто выполнял собственный портрет. Огромное количество предметов иберо-греческого происхождения обнаружено в 1907 году на развалинах античного поселения Эмпорий – единственного в своем роде памятника эллинской архитектуры в Испании. Обнаружив вблизи Барселоны древний город, археологи посчитали его самой ранней колонией греков на Иберийском полуострове. Действительно, первые поселенцы прибыли сюда в VI веке до н. э., расположились сначала на острове, а затем освоили побережье. Впоследствии два поселка – Старый (лат. Paleopolis) и Новый (лат. Neopolis) – объединились с помощью насыпного моста, образовав полис. Поднимаясь до пятиметровой высоты, неровные ряды камней мола огибали прибрежный комплекс со всех сторон. С особой тщательностью охранялась южная стена, откуда чаще наступали финикийцы. Гарнизон располагался на трех башнях этой части сооружения, причем ворота между первой и второй стереглись непрерывно. Вход в крепость защищали двойные двери; первая представляла собой железную подъемную решетку, укрепленную на толстых столбах. Вторая двустворчатая дверь была сколочена из дубовых досок и держалась на обычных петлях. Перед воротами начиналась узкая улица, ведущая на площадь, где по античной традиции строились храмы.