Эдуард Фукс - Иллюстрированная история эротического искусства. Часть первая

Лежен. Сравнение. Ок. 1885.

До того чудесного перерождения общества, о котором мечтала буржуазия в гордые и творческие дни ранней молодости, дело так никогда и не дошло. Да и не могло, впрочем, дойти, согласно экономическим силам и интересам, обусловливающим ее сущность и господство. Но если мы и вплоть до настоящего времени не достигли такого перерождения общества, то все же одно мы можем сказать с полной уверенностью: мы на несомненно верном и правильном пути к такому перерождению. Правда, в настоящее время буржуазное развитие всюду обнаруживает нисходящую тенденцию, правда, буржуазный дух терпит теперь одно поражение за другим, одно позорнее другого, — поражения, при которых рушатся и гибнут последние из идеалов буржуазии. Но ведь это именно и служит одним из вернейших показателей близкого переворота. Ибо до сих пор еще незыблема та вечная историческая истина, что быстро совершающийся распад прежних политических идеалов господствующего класса всегда служит свидетельством того, что в недрах человеческого общества бродят новые силы, которые неудержимо повлекут к новому восходящему развитию. Переживание таких периодов, несомненно, очень мучительно, и для современников они терпимы лишь благодаря той возвышающей дух исторической логике, которую обнаруживают.

Ф. Ропс. Сводня и юная проститутка.

Гравюра. Ф. Ропс. Символическая гравюра.

Пьеретта .

X. Виллемот. Цветы.

Рассматривая путь, пройденный историческим развитием от эпохи абсолютизма до наших дней, мы замечаем, что в конечном счете путь этот все-таки поднимается вверх. Поднимается, несмотря на постоянные отклонения, несмотря на бесконечные трясины и болота, через которые он ведет. А болот этих много, очень много. Если мы станем искать их наиболее ярких художественных отражений, то скорее всего найдем в искусстве 60-х и 70-х годов прошлого столетия, в которых весьма сомнительный аромат Второй французской империи создал себе достойные формы в искусстве. Укажем хотя бы на произведения Кабанеля, Бугеро, Виртца и других. В германском искусстве аналогичными произведениями были плоды творчества Вильгельма Каульбаха и его школы. В творчестве Каульбаха нашла классическое выражение та буржуазная благопристойность, которая официально служит высшим добродетелям и «вечным идеалам», в задней же комнате похотливо ржет над скабрезностями.

Лежен. Сладкая мечта.

А. Асти. Сладострастие.

Тем не менее все это лишь тягостные интермедии, отделяющие прошлое и настоящее от новой эпохи. Эта новая эпоха началась вместе с развитием крупной промышленности и крупного капитала. И если мы в обоих этих результатах имеем право видеть не более как первый акт совершающейся на наших глазах великой исторической драмы, в которой узел еще только завязывается, то все же уже и в этом первом акте сделано много подготовительных работ. Развитие промышленности внесло существенные поправки во все моральные нормы, — массовое скопление людей в крупных центрах и на фабриках создало новые условия жизни, новые формы сознания и соответственно с этим и новую идеологию. Новые желания пробудились в груди человечества, и, что самое существенное, новые экономические основы общественной жизни создали одновременно и мост, по которому эти желания из царства утопии перешли в область достижимой действительности: право каждого человека не только на жизнь, но и на полную жизнь. Такая перемена отразилась, конечно, и на искусстве. Чувственность должна была снова дойти до сознания как творческий принцип, должна была образовать новые, более чистые и более возвышенные понятия человеческой красоты, представления, которые достойны занять место подле высших целей и задач жизни.