Меч Судьбы - Скороходова Т.Н.

- Ты поедешь с ним, Зореслава, - тихо сказала Лида, но таким голосом, от которого у меня пропала всякая охота спорить. Я вдруг поняла, что этот вечер может быть последним, который мы проведем вместе. Сердце сжалось от боли, на глаза сами собой навернулись слезы. Я с ненавистью взглянула на колдуна. Он ответил тем же.

Пожимать руки друг другу мы не стали.

Войдя в дом, Лида села у стола, закрыла глаза и долго молчала. Я же не знала, куда себя деть и что сказать. Сказать, что люблю, что буду скучать, что не хочу уезжать из родного дома? Что мне до крика страшно и я как никогда хочу жить? Пустые, ненужные речи. Мы понимали друг друга без слов. Проводить в слезах и причитаниях последний вечер не хотелось ни мне, ни ей. Я это знала.

- Иди в лес, - сказала, наконец, Лида.

- Зачем? - опешила я.

- Найдешь лешего, он должен знать, чем тебе помочь, - и, немного помолчав, добавила. - Вам.

- Да пошлет он меня… обратно, и будет прав. Он нам ничего не должен.

- Знаю, - отрезала тетка, сверкнув глазами, - лезь в подпол, там отодвинешь старый сундук, тот, на котором кадка с груздями, дальше сама увидишь. Неси все, что есть. Тебе пригодится, - и она опять закрыла глаза.

Я вздохнула. И полезла в подпол.

- Засем тебе уходить? - домовой пристроился на мешке с мукой, болтая ногами в катанках и посвечивая угольками глаз.

- Кто тебе сказал, что я ухожу?

- Мне и говорить не надобно, дева, я и так визу. Она тебя вырастила, выходила, а ты за первыми же станами бежис.

- Я тебе сейчас твои порву, если не заткнешься, - прошипела я, с трудом снимая тяжеленную кадку. Еле-еле отодвинула сундук, отряхнула руки от пыли, чихнула и вгляделась в пол. Так и есть. Хоровод крошек-огоньков сулил уйму светлого и доброго тому, кто вздумает протянуть загребущую руку.

- Ну, Лида! Удружила! Могла и намекнуть, - я, закусив губу, разглядывала танец огней. Еж его знает, что она здесь придумала. И не скажет ведь, только посмеется. Ладно, рискну, чем черт не шутит.

- Откройся, раскройся, хозяйка пришла, добра принесла, - я хмуро уставилась на хоровод. Жуш перестал болтать ногами и насмешливо поблескивал глазками, наблюдая за моими усилиями. Его всегда веселило, когда я получала на орехи. Ладно, вторая попытка не пытка.

- Свои идут, времена грядут, твоей помощи ждут, скоро ночь придет, ворота отопрет, дверь откроется, замок раскроется…

Огни засияли ярче, закружились, издевательски подмигивая. Жуш захихикал.

- Чего ржешь, нечистик! Чтоб тебя еж задрал! - рявкнула я.

Огни собрались в круг, появилась пасть, растянулась в ухмылке, показала язык и исчезла с оглушительным хлопком.

- Ну, Лида, ну, придумала… - растерянно прошептала я. Хотя, все правильно, ключ подходил только мне. Больше ежей никто попусту не поминал.

- Зоря, не тяни, давай, открывай узе! - Жуш слез с кадки и нетерпеливо подпрыгивал рядом, потирая ручки.

- Ты мне помог, чтобы командовать? - я сурово сдвинула брови.

- А чего помогать-то? Сама разобралась, чай, поди, не деревянная, - хихикнул домовой.

- Молчи уж, помогальщик, - буркнула я и взялась за край половицы.

На дне неглубокой ямы лежали простая деревянная шкатулка и крепенький полотняный мешочек. Я взялась за узелок, но мешочек, выскользнув, шлепнулся обратно, сыто звякнув. Подхватив находки, я выбралась из подпола.

Лидия уже хлопотала у стола, набивая сумку зельями и мазями. Что-то она отставляла в сторону, недовольно фыркнув, что-то, после придирчивого разглядывания и даже обнюхивания, распихивала по специальным карманчикам внутри сумки.

- Лид, откуда у нас столько денег?

Она перекинула косу за спину и хмуро глянула:

- Ты что, думала, я только едой да тряпками беру?

- Нам же нельзя, сама говорила, - растерялась я. Мы иногда продавали излишки приношений благодарных людей, но столько нам ни в жисть не насобирать.

- Говорила… Мало ли чего я говорила. Живем мы уединенно, лихих людей пруд пруди. Вот веды слушок и пустили, чтобы не искали рыбку в мутной воде.

- Но я никогда не видела, чтобы тебе платили деньгами!

- Ну, не видела, и слава Всевидящему, - проворчала она и продолжила осмотр наших запасов.

- Ну, Лид, ну, скажи!

- Зоря, почти все за лечение пришлых. Есть болячки, о которых лучше не распространяться, вот и платят за молчание. И вообще - хотят, благодарят, хотят - нет, сама знаешь, - раздраженно ответила тетка. Я поняла, что лучше заткнуться и не приставать с расспросами. И поддела замочек шкатулки. Внутри лежала сосновая шишка. Вот тебе и клад, козья бабушка.