- Именно так, тетка.
- Не смей называть ее теткой, выродок! - рявкнула я.
- Смешение случается раз в тысячу лет, - глухо проговорила Лида. - Редчайшее сочетание равных по мощности сил и прерванный обряд сделали свое черное дело, - в ее карих глазах застыла боль. - Я права? Вы должны умереть?
Я потеряла дар речи.
- Надо искать того, кто может помочь, иначе - да. Думаю, времени у нас немного, - колдун еще раз одарил меня добрым любящим взглядом.
- Ничего не поняла! Почему обречены? Мы живы, у меня и у него ничего не болит и не жмет, - я, все еще не веря сама себе, умоляюще посмотрела на Лиду.
- Зоренька, чужая сила просто-напросто сожрет тебя. Это как рак, - она отвернулась.
Мы молчали. Каждый думал о своем. Я - о том, что умирать мне совсем не хочется. Колдун, судя по его хмурому лицу, тоже не радовался скорой неотвратимой смерти. Что такое рак, никому объяснять не надо было.
- И что, никто-никто не может помочь? - я все еще не теряла надежды.
- Пойми, Зоря - смешение стихий - это небывалая редкость. И страшная, смертельная опасность. Эти знания на дороге просто так не валяются, - на Лиду было страшно смотреть.
- Почему?
- Попробуй что-нибудь, - колдун прищурил глаза.
Я подумала, и щелкнула пальцами. В комнате закружилась дюжина ярких бабочек. Бабочки, как бабочки, ничего особенного. Правда, крылья раскрашены в ядовитые желто-черные полосы, а голова украшена впечатляющим жалом. Я торопливо щелкнула еще раз. Рой кошмарных насекомых исчез.
- Еж побери, - растерянно выдохнула я. - Как же я теперь лечить буду?
- Ты сейчас не о лечении думать должна, Зореслава! - сурово сдвинула брови Лида. - Тебе свою жизнь спасать надо! Что делать-то будем? И как тебя, в конце-то концов, звать, черный, раз уж мы кровью повязаны?
- Вейр, - бросил колдун, сосредоточенно о чем-то размышляя.
Меня зазнобило. Я начинала понимать, во что вляпалась. И чем все могло для меня окончиться. Колдун, то есть Вейр, очнулся и встал:
- Ладно. Собирай ее в дорогу, тетка, выезжаем утром. Я сам вас найду.
- Вот еще, раскомандовался, - заупрямилась я. - Мне еще кучу дел переделать надо.
- Ты поедешь с ним, Зореслава, - тихо сказала Лида, но таким голосом, от которого у меня пропала всякая охота спорить. Я вдруг поняла, что этот вечер может быть последним, который мы проведем вместе. Сердце сжалось от боли, на глаза сами собой навернулись слезы. Я с ненавистью взглянула на колдуна. Он ответил тем же.
Пожимать руки друг другу мы не стали.
В которой героиня обзаводится не совсем обычным спутникомВойдя в дом, Лида села у стола, закрыла глаза и долго молчала. Я же не знала, куда себя деть и что сказать. Сказать, что люблю, что буду скучать, что не хочу уезжать из родного дома? Что мне до крика страшно и я как никогда хочу жить? Пустые, ненужные речи. Мы понимали друг друга без слов. Проводить в слезах и причитаниях последний вечер не хотелось ни мне, ни ей. Я это знала.
- Иди в лес, - сказала, наконец, Лида.
- Зачем? - опешила я.
- Найдешь лешего, он должен знать, чем тебе помочь, - и, немного помолчав, добавила. - Вам.
- Да пошлет он меня… обратно, и будет прав. Он нам ничего не должен.
- Знаю, - отрезала тетка, сверкнув глазами, - лезь в подпол, там отодвинешь старый сундук, тот, на котором кадка с груздями, дальше сама увидишь. Неси все, что есть. Тебе пригодится, - и она опять закрыла глаза.
Я вздохнула. И полезла в подпол.
- Засем тебе уходить? - домовой пристроился на мешке с мукой, болтая ногами в катанках и посвечивая угольками глаз.
- Кто тебе сказал, что я ухожу?
- Мне и говорить не надобно, дева, я и так визу. Она тебя вырастила, выходила, а ты за первыми же станами бежис.
- Я тебе сейчас твои порву, если не заткнешься, - прошипела я, с трудом снимая тяжеленную кадку. Еле-еле отодвинула сундук, отряхнула руки от пыли, чихнула и вгляделась в пол. Так и есть. Хоровод крошек-огоньков сулил уйму светлого и доброго тому, кто вздумает протянуть загребущую руку.
- Ну, Лида! Удружила! Могла и намекнуть, - я, закусив губу, разглядывала танец огней. Еж его знает, что она здесь придумала. И не скажет ведь, только посмеется. Ладно, рискну, чем черт не шутит.
- Откройся, раскройся, хозяйка пришла, добра принесла, - я хмуро уставилась на хоровод. Жуш перестал болтать ногами и насмешливо поблескивал глазками, наблюдая за моими усилиями. Его всегда веселило, когда я получала на орехи. Ладно, вторая попытка не пытка.
Читать дальше